Тюремщик

Чем ближе был вечер, тем сильнее хотелось забиться в дальний угол и отказаться от нашего плана. Но Арман не собирался отступать. Как мы и договаривались, он зашел за мной после вечернего обхода, когда Шелли уже глубоко спал, а я так и сидела в гостиной, чувствуя, что даже если прикажут, не смогу сдвинуться с места.

— Ты готова? — Арман замер в дверях, неотвратимый, как сама судьба.

— Да, — ответила ему. — А ты?

— И я. Но сложно сказать, что будет с тюрьмой в мое отсутствие.

Да, этого я тоже боялась. Но Арман уже все решил. В конце концов, нам стоит попытаться помочь хотя бы Тайнеке и Лиси.

— Где будем проводить ритуал?

— Думаю, в моей гостиной, — сказал тюремщик. — Там много места, и если станет совсем худо, не придется далеко идти.

Мне оставалось только последовать за Арманом в названную комнату. Сейчас гостиную освещали яркие светильники. На столе лежала уже знакомая книга — духи не пытались ее отобрать. Рядом с книгой лежал тонкий острый кинжал, а на отдаленном столике замер ряд из шести пузырьков с зельем. Только бы их хватило! И все удалось.

— Главное, не вмешивайся, — предостерег меня Арман. — Что бы ни увидела или ни услышала. Помни, Атеррасу нравятся, когда его боятся. Так что ты — лакомый кусочек, Розалин. Я-то им не по зубам.

— Обещаю не вмешиваться, — ответила я тихо и заняла кресло рядом с зельем, чтобы сразу бежать на помощь Арману, когда ритуал завершится. А мой невозможный друг уже рисовал на полу черным мелом непонятные символы. Они отдаленно напоминали те, которые расшифровал Иден. Такой же набор изогнутых каракулей, кругов и треугольников. Хотелось спросить, что это за знаки, но я не стала отвлекать Армана. Потом, все потом.

Наконец, последний символ появился на полу, и Арман громко позвал:

— Тайнеке! Лиси!

Руки сразу же появились в комнате. Скорее всего, они решили, что хозяин желает поздний ужин.

— Добрый вечер, — сказал им Арман. — Я хочу попытаться снять с вас заклятие и вернуть человеческие тела.

Нельзя же так прямо в лоб! Руки вздрогнули, столкнулись друг с другом и разлетелись в разные стороны.

— Спокойно, — улыбнулся тюремщик. — Я не могу гарантировать, что это безопасно для вас. Как и нет гарантии, что ритуал подействует. Так что сейчас вы либо решитесь и доверитесь мне, либо останетесь в том виде, в котором есть. Слово за вами. Махните один раз, если согласны на ритуал. Останьтесь неподвижными, если против.

Я пристально наблюдала за Тайнеке и Лиси. Прошло несколько мучительно долгих мгновений прежде, чем руки медленно махнули.

— Отлично. — Арман поправил маску. — Тогда замрите в центре круга и не шевелитесь, пока я не закончу, что бы ни произошло.

Только сейчас я заметила, что символы образовали ровный круг. Тайнеке и Лиси замерли в самом его центре. Где-то за дверью глухо заскулил Брист. А мое сердце пустилось вскачь от страха. Только бы все получилось!

Арман взял в руки книгу и произнес таким голосом, что по коже прошла дрожь:

— Санте эсти, ларе эсти, мидуэ…

Слова заклинания эхом отражались от стен. Казалось, весь Атеррас прислушивается к ним, а потом пол вздрогнул. Я крепче вцепилась в подлокотники, по комнате поплыл черный туман, светильники замигали, а Арман снова начал читать заклинание с начала. Когда он повторил в третий раз, светильники с треском рассыпались, засыпая пол сверкающим крошевом. Только один, самый стойкий, все еще горел под потолком. В его неверном свете я видела, как Арман берет кинжал и проводит по ладони. Алые капли крови упали на пол, и символы вспыхнули таким же алым, а в центре круга появились две женщины, крепко обнимающие друг друга. На них были старомодные платья — такие носила еще моя мама. Одной было за пятьдесят, другой около сорока. Кухарки взглянули друг на друга, радостно вскрикнули и залились слезами, а кинжал со звоном упал на пол. Я схватила первый пузырек с зельем и бросилась к Арману. Он держался на ногах, но был бледным до синевы. Тем не менее, зелье выпил сам.

— Мальчик мой! — кинулась к нему старшая, прижимая к груди.

— Задушите, Тайнеке, — тихо ответил Арман.

Значит, младшая — Лиси. У нее были светлые волосы, заплетенные в две густые косы, и ясные светлые глаза. А Тайнеке была темноволосой и темноглазой пышечкой. Я не верила сама себе, разглядывая женщин.

— Спасибо, милая, — обернулась ко мне Лиси.

— Я ничего не сделала.

— Врет, — улыбнулся Арман и вдруг медленно опустился на колени.

Кухарки охнули в один голос.

— Тебе надо прилечь. — Я закинула руку Армана себе на плечо, а тюрьма протяжно завыла, захлопала дверями, застонала, и комната будто стала меньше. Не обращать внимания, не обращать внимания. Можно было твердить себе раз за разом, но поможет ли? Тайнеке подхватила Армана под другую руку, и мы вместе повели его в спальню, помогли лечь, подложили под голову подушку. Он еще был в сознании, но его била такая сильная дрожь, что, казалось, сейчас Арман упадет с кровати.

— Чем нам ему помочь, милая? — спросила Тайнеке.