Тюрьма

— У ме­ня, правда, ничего нет, но будет, будет…

Впятером мы сидели за дубком, хлебали жидкую ка­шу, когда открылась дверь и явился Петр Петрович: костюм, белая рубашка, губы плотно сжаты, холодные глаза под очками. Глянул на нас и полез к себе на шконку.

— К столу, Петрович, — говорю, — у нас революция, все теперь общее. Что есть, то есть.

— Ты у меня, падла, дождешься, — сказал Петр Петрович, — будет тебе общее. Вздумал со мной шутки шутить?

— Как понять, Петрович? Ты м е н я спрашиваешь?

— У нас с тобой будет разговор. Завтра. Уйдут гу­лять, мы с тобой останемся. Поговорим. И если ты, падла…

— Чего ты лаешься? — добродушно осведомился Арий.

— Тебя человеком понимают, к столу, а ты…

Арий сидел согнувшись над дубком, не разберешь, кто такой.

— Этот еще откуда?! — вскинулся Петр Петрович. — По-русски не научили падлу недорезанную? М не ука­зывать?..

Арий выпрямился и медленно начал подниматься.Зрелище было устрашающим: он как бы вырастал и вы­растал над дубком.

— Фильтруй слова, сука! — сказал Арий. — Кыш!..

Петр Петрович замер на шконке, отвалил челюсть. Да, сила силу ломит, ничего не скажешь.

— Вот что, Петрович, — сказал Саня, — чтоб не бы­ло неясностей. Ты только пришел, считай, не возвра­щался. Собирай мешок и двигай отсюда.

— Чего?.. — спросил Петр Петрович.

— Непонятно?..— сказал Саня.

— Ты хотел образцо­вую хату? Потрудился. Вот мы и решили, доведем до конца. Чтоб кумовской мрази тут не было. Ясно?

 

8

 

— Как живете, Георгий Владимирович? Опять мы вам не потрафили?

— Я не смог, гражданин майор.

— Что ж ты, Тихомиров, не смог? Или на принцип пошло?

— Он… он…

— Что за «он» — кто такой?

— Я не знаю, гражданин майор, они меня… вынуди­ли уйти.

— То «они», то «он» — можешь по-русски?

— Бедарев, гражданин майор. Наверно, он заметил, что я за ним… Ов хитрый человек, умный.

— Умный? На всякую хитрую жопу есть… Или не знал?.. Умный?

— Я хотел как лучше, гражданин майор.

— Как же мне с тобой поступить, Тихомиров? Чело­век вы интеллигентный, мы таких ценим, условия созда­ем. Мы ценим людей, которые нам… нужны. А вы нам не нужны. Придется отказаться от вашей помощи. Не сработались. Что поделаешь, Тихомиров. Переживем.

— Я буду стараться, гражданин майор. Если вы еще раз меня... в другом месте…

— Опять другое место! Сколько же у нас для тебя мест, Тихомиров? Это тюрьма, не мягкий вагон в скором поезде, и там не напасешься. И все хорошие места, пло­хого не хочешь?

— Как вы решите, гражданин майор.

— Вон как! Это и ежу понятно… Бедарев тебе, ста­ло быть, не по зубам — умник, нет на него управы?

— Я... У меня записано, когда он уходил к врачу... когда…

— Давай сюда… Так, так… Ну держись, Бедарев!

Что он к нему привязался, к этому Бедареву, думает он, зачем он ему нужен? Он же осужденный, даже мне понятно, срок у него… Чего же он от него хочет?..

— К врачу… А ты откуда знаешь, что он к врачу?

— Разговор в камере… Они считают, он… тоже рабо­тает на… вас.

— Тоже! А почему они… считают? Или он сам сказал?

— Он письмо показывал Кострову, фотографию…

— Какое письмо? Фотографию?

— У них был один… до меня. Я не застал.

— Так, так…

— Бедарев на себя получил, а письмо для другого. И фотография для него. А Пахом… то есть, Костров не верит. Не ему, говорит, врешь. Фотография… ребенок, не похож. То есть, не тому, мол, письмо. Бедарев и для Кострова передал письмо, то есть, взялся передать, а Костров говорит, оно у следователя. Из-за того у них драка.

— Ну и рассказчик из тебя, Тихомиров. Неужели доцент?.. А что он к врачу ходил, откуда тебе известно?

— Я не… знаю, но вертухай… То есть, дежурный каждый раз кричит: «Бедарев, к врачу!» Но когда к врачу вызывают, минут десять-пятнадцать, а он…

— Что «он»?

— А он, другой раз, час, полтора отсутствует. А то и больше. У нас нет часов, гражданин майор.

— Вон как! Час-полтора?

— Не меньше. Приходит веселый, довольный, от не­го… вином попахивает, в камере очень чувствуется.

— Ну сука, ну блядина!

— Он видно, заметил, не знаю, правда, как, но… Хитрый, гражданин майор, опытный человек! Заметил, что я… Ну и… дружить с ним у меня не получилось.

— Дру-ужить? Да ты у нас гимназист, Тихомиров! Да, с интеллигентами и в цирк ходить не надо.

— Вы же сказали, сблизиться…

— Вот что, Георгий Владимирович, давайте еще ра­зик попробуем, дадим тебе шанс. Пойдешь…

— Куда скажете, гражданин майор.

— Так-то оно так, само собой… Но дело, учти, юве­лирное. Проврешься, пеняй на себя. Пойдешь на спец.

— Спасибо, гражданин майор.