Тюрьмы и наказания: Инквизиция, тюрьмы, телесные наказания, казни

Капрал настиг больного, когда тот стоял и спокойно разговаривал со знакомым заключенным, работавшим на поле. Охранник приказал Лысому не двигаться; тот повиновался и потом послушно зашагал за капралом, как ему было приказано.

Они направились к условленному месту, где их уже поджидал доверенный заключенный, и все втроем вернулись в «Тростничок».

В караулке капрал доложил надзирателю, который не отпускал Лысого в больницу, что заключенный все же самовольно пытался уйти в «Центральный», но по дороге был задержан и при этом не оказал никакого сопротивления.

— Ты мне заплатишь, подлюга! — закричал надзиратель.

Он отвел парня в строящееся ранчо, связал ему руки и, продев веревку под пояс, подвесил к балке. Это было примерно в половине одиннадцатого утра. Однако ноги подвешенного касались земли. Тогда надзиратель приказал выкопать под ним яму, а затем принялся его бить. Иногда жандарм делал передышку и снова брался за плеть.

— Сбеги у меня еще раз, гадина! Хочешь, чтобы за твой побег меня посадили? Вот тебе! — И надзиратель кулаком бил подвешенного под ложечку.

— Я не собирался бежать, начальник, — стонал истязаемый. — Сжалься! Не бей!..

Но надзиратель осатанел. В приступе ярости он схватил лопату, которой рыли яму, и ударил подвешенного по спине.

— Ай, мама! Услышь своего сына!.. Боже! Боже мой, мама, где ты теперь?.. Мамочка!.. Ай!..

— Я тебе покажу мамочку, черномазая сука! Ты у меня попомнишь!..

Лысый висел до трех часов дня — до тех пор, пока все не вернулись с работы.

Тогда надзиратель приказал снять Лысого; и тот, словно мешок окровавленного мяса, рухнул на землю.

— Что с моими руками? Боже милостивый, где мои руки? — стонал несчастный. Он не мог пошевельнуть переломанными конечностями. — Ой, мои руки!..

Двое заключенных перенесли его в барак и с трудом взгромоздили на самый верх многоярусных нар. Неудовлетворенный надзиратель велел готовить лодку, решив отвезти проштрафившегося в лагерь «Центральный». Он подошел к нарам, схватил парня за шиворот и сбросил на пол.

— Вставай, падаль! Не вздумай сказать, что не можешь идти.

Лысый охнул и закатил глаза на лоб, словно хотел найти в небе самого Господа Бога и попросить у него избавления.

…А в это время в одном из дворов грязного бедняцкого квартала Чоррильо в столице Панаме стояли две старые женщины и разговаривали.

— Соседка, — вдруг взволнованно воскликнула одна из них, — ты знаешь, я только что слышала голос сына. Он крикнул: «Мамочка, где ты?!» — Успокойся, соседка, должно быть, бедняга просто вспомнил о тебе…

… Увидев, что Лысый без сознания, надзиратель приказал окатить его водой.

Один из заключенных вылил на Лысого одну банку с водой, другую и вдруг испуганно закричал:

— Капрал, капрал, идите сюда!

— Ну, что там еще? — недовольно буркнул изувер. — Боишься полить водой? Хочешь, чтобы я сам это сделал?

— Нет, мой капрал. Кажется, он того…

Лысый лежал неподвижно, впившись зубами в мокрую землю.

* * *

Через год капрал-изверг с острова Койба, полностью оправданный, вышел из здания суда в городе Пеноме…

4. ТЮРЬМЫ В ВЕНЕСУЭЛЕ

Вечером 5 февраля 1967 г. в Венесуэле произошло событие, весть о котором мгновенно облетела всю страну: из средневековой крепости Сан-Карлос, превращенной правительством в тюрьму, бежали три смельчака. Побег был совершен по по подземному ходу длиной около 60 метров, на строительство которого потребовалось много месяцев напряженной работы.

Одним из участников сенсационного побега был ГИЛЬЕРМО ГАРСИА ПОНСЕ. Его небольшая книга «ТУННЕЛЬ САН-КАРЛОСА», выпущенная издательством «Прогресс», — волнующий человеческий документ, написанный в форме дневника. В кратких, но емких записях автор зафиксировал наиболее важные события тюремной жизни во времена правления президентов Ромуло Бетанкура и Рауля Леони.

Предлагаем читателям несколько фрагментов из этой книги.

10 октября 1963 г.

Меня арестовали в доме № 17 по улице Н., район Эль-Пинар, Эль-Параисо в 5.30 вечера… В 6.45 меня перевели из здания дихеполя в Чагуарамос в казарму Сан-Карлоса.

11 октября 1963 г.

Меня не удивила встреча с этой старинной крепостью, превращенной в военную тюрьму…

Построенная испанцами в конце XVIII в. крепость использовалась для многих целей: она была и казармой, и лазаретом, и арсеналом…

Время порядком разрушило и привело в запустение старинную крепость, но для тюрьмы, как толковали это понятие люди во все времена, она подходит как нельзя лучше.

Внутри нее грязь, теснота, духота, нездоровый воздух, крысы. При всем этом здание отвечает главному требованию тюремщиков: может считаться надежным застенком для заключенных…

17 октября 1963 г.

Я заметил, что крепость внутри разделена на различные секторы с целью лучшего контроля над заключенными. Каждый сектор отделен от другого специальными сооружениями и находится под строгим наблюдением часовых, вооруженных винтовками ФАЛ и автоматами.