Тюрьмы и наказания: Инквизиция, тюрьмы, телесные наказания, казни

Однако время было упущено. Больных становилось все больше и больше. И тут в изоляторе случилось еще одно ЧП: отключили воду. Полностью.

В это время температура в камерах достигла 45–46 (!) градусов. Чтобы хоть как-то помочь заключенным — а их к этому моменту скопилось в изоляторе свыше 3000 при предельной норме 2000 — персонал изолятора начал на свой страх и риск ломать незыблемые приказы и инструкции.

Первым делом убрали часть решеток на окнах-жалюзи. Открыли все смотровые щели в дверях. Начали устанавливать в камерах вентиляторы. Видавшие виды зэки обалдевали: «Свихнулся, начальник?»

Набрав в резервных емкостях воды, контролеры круглые сутки таскали баки по коридорам, поили заключенных. По настоянию медиков, после определения диагноза питьевую воду начали немного подсаливать. Однако зэки воспротивились — специально травите? Объясняли, убеждали — не помогло. Пить «мочу» зэки категорически отказывались.

Самое страшное начиналось после десяти вечера, когда духота достигала пика. Воздух в камерах, казалось, застывал навечно, зэки ложились на пол, облепливали дверь с открытым глазком, старались быстрее заснуть. Камеры, где было больше погибших, находились на третьем этаже изолятора, под самой крышей. И спали они в основном на самых верхних, третьих нарах. Многие теряли сознание незаметно, по-тихому. Сокамерники думали — спит. А зэк был уже в глубокой коме, вывести из которой было практически невозможно.

Чтобы хоть как-то выправить положение, администрация СИЗО решила прекратить прием новых подследственных в изолятор и вывезти в близлежащие колонии примерно 500 человек, в отношении которых приговор еще не вступил в законную силу, — так называемых «кассационников». По распоряжению начальника изолятора, была увеличена продолжительность прогулок, вентиляторная система начала работать круглосуточно. Через каждый час медики осуществляли профилактические обходы камер.

Однако число больных росло и приблизилось уже к сотне. Шестнадцать человек в тяжелом состоянии, трое — в коматозном. Администрация изоляторов молилась на погоду. Тщетно…

Среди тюремных контролеров в ходу такая шутка: русские и американцы решили на время обменяться заключенными. Обменялись. Через некоторое время заключенные написали петиции с просьбой. Русские — дать им пожизненное заключение. Американцы — смертную казнь.

В каждой шутке, говорят, есть только доля шутки…

Специалисты утверждают: такого еще не было. Что-то похожее случилось в середине восьмидесятых в одной из красноярских колоний — там тогда одновременно скончалось сразу пятеро заключенных. Об этом там помнят до сих пор.

Здесь скончалось одиннадцать заключенных. Один за другим. Как сговорились.

(По материалам газеты «Комсомольская правда», № 133, 22 июля 1995 г. Олег КАРМАЗА. «Тюремная камера превратилась в газовую»)

3. СМЕРТНИКИ

Кто они, эти люди? Какого возраста?

Вот что на этот вопрос обозревателя газеты «Совершенно секретно» Елены Светловой ответила член Верховного суда России Татьяна Талдыкина:

— Большинство — 66 процентов — молодые мужчины от двадцати до тридцати пяти лет. Двадцать процентов впервые преступили закон, остальные имели криминальное прошлое, причем приговоренные к смертной казни за умышленное убийство на сексуальной почве ранее осуждались за половые преступления. Каждая пятая жертва не успела достичь совершеннолетия, среди замученных и убитых есть четырехлетние дети.

Как сохранить беспристрастие, как не дать выход эмоциям, как подавить в себе естественные человеческие чувства? Известно немало случаев, когда потрясенные жестокостью преступника люди требовали для него только смертной казни. Любой другой приговор общество сочло бы непростительно мягким. Хотя смертная казнь, по убеждению Татьяны Талдыкиной, должна быть именно исключительной мерой наказания.

— Так говорит закон, — продолжает она, — то есть здесь играет роль совокупность двух обстоятельств: особая жестокость содеянного и исключительная опасность личности преступника. Но скажу честно: бывали в моей практике дела, когда я говорила самой себе, что не дрогнула бы рука…

И. был осужден за убийство четырех человек. Одной жертве он нанес 18 ударов молотком, один удар ножом. Затянув веревочную петлю и глумясь, отрезал половые органы… Через несколько дней, узнав о намерении знакомой сообщить в милицию, он зверски расправился и с ней — убил, нанеся множество ударов, затем сковородкой вбил сверло в височную часть головы. Чтобы скрыть это убийство, он совершил новое.

М., молодой парень с неблагополучной судьбой и нарушенной психикой, привыкший к сексуальным извращениям, пытался совершить половой акт с шестилетним мальчиком и хотел задушить его проволокой, но по чистой случайности не сумел. А через некоторое время он завел в баню шестилетнюю девочку, изнасиловал ее в извращенной форме, глумился. Прелестная девочка, единственная дочка в семье.

— Такого рода преступления и в уголовной среде считаются особенно подлыми.