Ткань Ишанкара

– Салто разорвал тебе спину. В клочья. Первый раз такое видел, – ’т Хоофт аккуратно опустил ее на постель. – Мы с Морисом и его ребятами чего только ни делали. Раны до конца не затягиваются, Кхасси. А если затянутся, то, возможно, останутся большие шрамы.

– Это неважно, – она чуть покачала головой. – Скажите, я теперь стану оборотнем, как и Салто?

– Не станешь, – Йен отрицательно покачал головой.

– Слава богу, – она с облегчением прикрыла глаза. – Я так боялась…

Йен подвесил пластиковые пакеты на крючки стоящей рядом с кроватью стойки, безошибочно нашел ее глубоко ушедшую в тело вену и пронзил ее иглой. Закрепил иглу, отрегулировал скорость потока и снова присел на край кровати.

– Сэр хет Хоофт, – позвала Тайра, заставляя его оторваться от медленно капающей в пластиковой трубке жидкости. – Я нарушила ваш запрет. Я использовала магию под постэффектом.

– Да, это так, – подтвердил Йен.

– Вы сказали, что откажетесь от меня, если я еще раз нарушу хоть один ваш запрет.

Йен промолчал.

– Нет смысла оправдываться, что у меня не было иного выхода, сэр. Я просто хотела сказать… Я вернулась, чтобы сказать… – она глубоко вздохнула, стараясь на расплакаться. – Я горжусь, что была вашей Ученицей, сэр хет Хоофт. Мне очень жаль, что все закончилось вот так.

По ее щекам снова потекли слезы. Йен в очередной раз вытер их своими ладонями и погладил ее по голове.

– Глупая маленькая девчонка, – без раздражения сказал он. – Не думай, что тебе так легко удастся от меня избавиться. Ты приняла верное решение. Я, сказать честно, поступил бы так же. Хотя, я не знаю, как бы я поступил.

– Вы видели?

– Змей передал.

– Да, – Тайра внезапно улыбнулась. – Там был Змей! Он и правда существует, и он белый и сверкает, как снег, и пахнет, как снег. Я думала, он холодный, а он теплый… А как он выглядит – почти не помню, – она снова погрустнела. – А еще у него усы. Длинные, как у сома. Разве у змеев бывают усы?

– У нашего бывают. Он же сказочный зверь.

– Он хороший. И что они с Гиваршем не поделили? Я не заметила, как он меня просканировал.

– Больно было?

– Нет, только холодно немного, и все время снег чудился. Он потом извинился, сказал, что ждать не может, что ему эта информация сейчас нужна.

– Он не лгал, – кивнул ’т Хоофт и снова погладил ее по голове. Он заметил, что ему хочется гладить ее и дальше, и вспомнил Трейсера и его историю со щенком. – Я не хотел ему позволять тебя трогать, но он меня убедил. Сказал, что если ты не захочешь его подпустить, он не станет настаивать. Ты ведь никого не подпускала.

– И вас?

– И Ксандера, и Горана. И Сэла тоже.

– Этого я не помню, сэр… Простите.

– Уже простил, Кхасси.

– А кто еще все это видел?

Йен посмотрел на нее и прочитал в ее глазах испуг.

– Ксандер, Горан, Гиварш, Макс, Эстер, Саид, д’Эвре, Имельда, Нурали… Да почти весь Совет. И Гюнтер. Макс неделю плакал, даже не стеснялся никого. Как тебя увидит – сразу в слезы, поэтому и не появляется тут, только звонит дважды в день, – Йен намотал на палец ее локон. – Эстер долго сердечными каплями отпаивали, но она молодец, взяла себя в руки. Гюнтер вообще дар речи потерял, когда увидел, как вас с Фархой били. Я его таким никогда прежде не видел, – Йен вздохнул. – Сложно это, Кхасси. Рассказывать сложно о таких вещах. Извини.

– Ничего… Это все, кто знает?

– Теперь еще и Фэйт.

– Фэйт?

– Юлиус Фэйт, помнишь, о нем уже кто-то тебе рассказывал. Лучший в обоих мирах юрист.

– В обоих мирах?

– В магическом и в нормальном. Он будет твоим адвокатом. Он дал свое согласие.

– Мне нужен адвокат?

Йен не услышал в ее голосе ни капли удивления. Тайра хорошо знала Закон, ей нужно было только прояснить ситуацию.

– Салто обратился в Монсальват. Третейский суд, так, кажется, это называется. Он утверждает, что ты убила Беллу и Алекса, и требует наказания, согласно всеобщим законам. Наказание, как ты сама понимаешь, это окончательная смерть, – Йен помолчал и продолжил. – Если Юлиусу не удастся тебя оправдать, хотя поверить в такое сложно, он, по-моему, вообще еще ни одного дела не слил… Тебе отрубят голову.

Тайра молча кивнула. Йену показалось, что она давно привыкла к возможности такого исхода.

– Я боюсь, Кхасси, – внезапно для самого себя сказал Йен. – Я не смогу тебя потерять. Я много думал, пока тебя не было. Мне по большому счету незачем жить, если тебя не станет.

– У вас есть семья, сэр ’т Хоофт, что вы такое говорите.

– Я запутался в том, что такое семья, Кхасси. Я запутался. Уже давно, и все никак. Тебе сложно это понять, но когда-нибудь потом, когда тебе стукнет столько, сколько и мне…

– Если Юлиус Фэйт выиграет дело, – она грустно усмехнулась.

– Выиграет, – с непонятной для себя самого уверенностью сказал Йен.

– Сэр, – Тайра посмотрела на него, и Йен на миг испугался. – Я хочу, чтобы вы знали. Я не собираюсь ему помогать. Я не буду оправдываться.

– Не понял.

– Салто прав. Алекса действительно убила я. Я не собираюсь этого отрицать. Любой, кто посмотрит мне в голову, это увидит. И Белла погибла из-за меня. С этим тоже не поспоришь.