Ткань Ишанкара

Тайре исполнилось семь, Алекс ударился в науку и под конец года выиграл грант. Чем это громоподобное слово грозит лично ей, почему так радуется брат и грустит мама, Тайра до конца не понимала, но однажды вечером Алекс собрал сумку и уехал в аэропорт. После его отбытия ей досталась его комната, старые анатомические атласы и примотанная изолентой к нижней стороне столешницы коробка с его детскими сокровищами. С этого времени Алекс жил в Германии, а домой приезжал только пару раз в год. Конечно, он писал письма, но все они были адресованы маме, для нее же всегда была пара слов «поцелуй сестренку» или «передавай привет», словно она сама не умела читать и писать и не могла прочесть это без маминой помощи.

Через пару лет у брата появилась девушка. Тайра плакала, понимая, что у него это все серьезно, и предназначенное существу женского пола место в его сердце опять заняла не она. Брат планировал жениться, как только получит работу в престижной клинике в Майнце, и однажды такой момент настал: Алекс стал ассистентом знаменитого немецкого хирурга, имя которого ровным счетом ничего Тайре не говорило.

Надвигалась свадьба.

Белла нравилась всем. Она была невысокая, худенькая, с рыжими вьющимися волосами и покладистым характером, но теперь Тайра была уверена, что иметь другой характер, находясь рядом с Герхардом, было бы неосмотрительно и опасно для жизни. Белла никогда не грустила, не сидела без дела и смеялась звонко, как хрустальный колокольчик. Неудивительно, что Герхард считал ее самой большой ценностью в своей жизни и готов был убить любого, кто хоть пальцем тронет его сестру. Алекс тоже сдувал с нее пылинки, и было удивительно и неловко видеть его прилюдно проявляющим нежность. Тайра поначалу ревновала, но потом, трезво оценив всю свою систему взаимоотношений с братом, пришла к выводу, что ревновала его всегда: к маме, друзьям, книжкам, институту, Германии и многим другим вещам и людям. Они никогда не были близки: Тайра не знала, чем живет он, а Алекс никогда не смог бы сказать, что волнует ее. К тринадцати Тайра уже не хотела задушевных бесед и братских объятий – время для этого было безвозвратно утеряно. Ей хотелось, чтобы брат воспринимал ее как равную, общался с ней, как со взрослой, но Алекс, даже признавая, что за время его отсутствия сестра существенно выросла, упорно не желал видеть ее никем, кроме шестилетней девчонки, которую нужно за руку переводить через дорогу.

Если раньше это ее обижало, то в свете последних событий такая ситуация казалась Тайре просто замечательной: сведение общения с братом к минимуму в настоящем могло избавить его и Беллу от больших неприятностей в будущем. Если Герхард действительно терпеть не мог ишанкарских магов, то намерение Алекса остаться в Германии навсегда было выгодно абсолютно всем. Во-первых, это уберегало Тайру от возможности поведать брату о том, что она умеет колдовать. Избавиться от желания откровенничать с ним о сверхъестественном Тайра должна была еще давно, с тех пор, как однажды по секрету рассказала Алексу о том, что видит мертвых, и он, вместо того, чтобы сохранить ее тайну, доложил обо всем маме, которая как бы ненароком пригласила на чай свою подругу, практикующего психиатра. Но Тайре так хотелось поделиться с ним самым сокровенным! Тайра обижалась неделю и впредь молчала и о том, что видит, и о том, что на самом деле умеет. Сэл страшно ругался, обещал сдать ее Лиге и пропал месяца на полтора. Тогда Тайра не вполне представляла себе, что такое Лига, но, судя по тону Сэла, с мифическим бабайкой, который забирал непослушных детей, Лига не имела ничего общего. Во-вторых, если Лига и правда когда-нибудь начнет охоту за ее головой, а об этом прямо говорил не только Сэл, но и Горан с сэром ’т Хоофтом, Алексу и Белле будет лучше оказаться вне этой игры. В-третьих, чем дальше был от нее Алекс с женой, тем дальше от нее находился и Герхард, и в данный момент это был самый веский аргумент в пользу того, чтобы не лезть к брату со своей наивной любовью и задушевными разговорами.

Тайре очень надо было увидеть Наставника, но сейчас, когда ей так нужны были его совет и защита, он куда-то пропал. Сэр ’т Хоофт не пропустил до этого ни одной назначенной встречи, и Тайра боялась, что он оставил ее из-за того, что она наколдовала на неделе, и от этого становилось так тоскливо, что впору было идти к Салто и просить его перегрызть горло, но она отгоняла от себя эти мысли и терпеливо ждала вестей. Приходилось признать, что за этот год она привязалась к Наставнику сильнее, чем собиралась себе позволить.

Хидамари захлопнула дверь в комнату, распихивая ногами валяющиеся на полу вещи, книги, видеокассеты и на удивление уродливые мелкие мягкие игрушки, прошла к своей кровати и плюхнулась на подушки. Тайра раздвинула хлам и присела с краю.

– Ты тут хоть когда-нибудь убираешь?

– А то, – Хи скинула на пол еще кучу каких-то вещей. – Как мать приезжает, так и убираю. Дед сюда не заходит. Ему сразу с сердцем плохо становится.