Читаем Тьма Господня полностью

Я сознательно поставил на первое место свою эмоциональную реакцию на Горичеву, потому что не хочу говорить так, как надо, говорю так, как есть. Я хочу разбираться в философии так, как разбирается Горичева, хочу владеть тем понятийным рядом, которым она владеет, хочу писать так, как она пишет. В том, что ни чего из этого мне не дано, нет ни чего принципиального, просто так вышло. Но что я потерял? Моё духовное развитие из-за моего незнакомства с философией претерпело какой-либо ущерб? Нет, наверное. Наше стремление к Богу ни как не зависит от Хайдеггера с Кьеркегором. Что же тогда означает эта моя тоска по философии? Мне это было дано, но это не было реализовано.

А, может быть, и слава Богу? Блуждание в философских дебрях духовно опасно, и я это очень хорошо понимаю. Спускаясь из мира абсолютного в мир условного и относительного не трудно и веру потерять. Ни кому не стоит быть слишком уверенным в твердости своей веры. Даже тот, чья вера тверда, как камень, должен помнить о том, что капля камень точит. Когда ищешь крохотные жемчужины истины в огромной куче токсичных отходов, легко заразиться такими тяжелыми болезнями по сравнению с которыми обретение нескольких жемчужин ни чего не значит. Знаменитые западные философы потому и стали знаменитыми, что обладают большим интеллектуальным обаянием. Конечно, православного человека трудно купить доказательствами того, что Бога нет, но иные псевдохристианские мысли могут, чего доброго, показаться вполне убедительными, так и сам не заметишь, как под видом ортодоксии начнешь исповедовать псевдохристианство, променяешь золото на позолоту. Наша догматика из свода абсолютных истин вдруг покажется сводом истин условных и относительных. Православная духовность начнет восприниматься не как наилучший путь к Богу, а как один из возможных путей, который не лучше других. Вера в душе начнет понемногу распадаться, крошиться, выветриваться и уже не сможет быть фундаментом жизни. Всё это может быть прямым следствием длительного погружения в духовно недоброкачественный мир западной философии.

Когда некоторые наши угрюмые отцы говорят о том, что нам не нужна философия, что мы не собираемся погружаться в мир лжи, поскольку уже обладаем истиной, я не спорю с ними. Если обращаться ко всем православным одновременно, то обращение должно быть именно таким. Вот только бывают уникальные православные, и путь их уникален. У меня они вызывают не возмущение, а восхищение. Такова Татьяна Горичева.

Но зачем нам всё-таки лезть в дебри неправославной философии? Ну, во-первых, иные люди, скопив серьёзный багаж православных знаний, очень хотят применить их на практике для противостояния безбожной мудрости. Но ведь невозможно противостоять тому, чего не знаешь. Значит надо изучить их мудрость, чтобы дать ей отпор. А во-вторых…

Между Россией и Западом идет война на всех фронтах, в том числе и на духовном, и на интеллектуальном. Нам известна глубинная суть нашего противника — воинствующее антихристианство. Если мы знаем самое главное, то можно сказать, что детали не столь уж существенны? Но, как известно, черт сидит именно в деталях.

Мы смотрим на Запад издалека и воспринимаем его очень обобщенно, как некий символ. А Запад на самом деле очень неоднороден, там много всяких сил, включая, кстати, и антизападные. К тому же и нехристианская философия не вся ведь сплошь антихристианская. Конечно, для войны достаточно понимание её общего смысла, в детали можно и не вдаваться. Но ведь и такой подход содержит свою духовную опасность. Чем больше мы упрощаем, тем больше мы звереем. Глядя на врагов, мы начинаем видеть перед собой уже не людей, а бесов во плоти, в которых всё плохо, в которых нет и не может быть ни чего хорошего. Так воевать легче, но легче, не значит лучше. Как нам избежать собственного озверения на этой войне, как не превратиться в тупых и злобных фанатиков?

Выход только один — надо хорошо понимать Запад изнутри, надо в мельчайших деталях знать, как он устроен и организован, надо на уровне нюансов и полутонов представлять себе душу Запада. Не только их политическую и экономическую сферу, тут у нас специалистов полно, но и духовную их составляющую, и интеллектуальную, а тут у нас специалистов не лишка. Кто захочет копаться в их дерме? Уж во всяком случае не тот, кто воспринимает Запад, как одно сплошное дерьмо. Чтобы надолго погрузиться в хитросплетения западной философии, надо любить не только философию, но и Запад, иначе не выдержишь. Чтобы возненавидеть Запад по-настоящему, его надо сначала полюбить. «Лишь тот, кто так любил, как я, имеет право ненавидеть». Только интеллектуальная глубина понимания Запада может спасти нас от фанатизма. И вот тут тот путь, которым идет Татьяна Горичева, оказывается не просто допустимым, но и в высшей степени актуальным.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное