Тьма, – и больше ничего

Мне жаль Большого Водилу – Элвина Штрелке. Это не он меня изнасиловал. Дорин уверена, что он не причастен к изнасилованию и убийству других женщин.

Дорин? Ее не существует. Однако Тесс слишком устала, чтобы возвращаться и переписывать. В любом случае, какая разница? Она уже почти закончила.

А вот Рамону и кусок дерьма в соседней комнате мне не жаль. Они заслужили свою смерть.

И я тоже.

Тесс внимательно перечитала написанное, чтобы убедиться, что ничего не забыла. Вроде бы все в порядке. Она поставила подпись – свой последний автограф. Чернила окончательно закончились.

– Есть что добавить, Лестер?

Только ветер завыл в ответ. Маленький дом застонал и затрясся. Пахнуло холодом.

Тесс вернулась в гостиную, надела Лестеру кепку и перстень. Так полиции будет легче его опознать. На телевизоре стояла фотография в рамке: Лестер в обнимку с матерью. Оба улыбались. Просто мальчик и его мама. Тесс взглянула на снимок и вышла из дома.

42

Она чувствовала – нужно вернуться к заброшенному магазину. Пусть все закончится там, где началось. Посидеть немного на заросшей парковке, послушать назойливый скрип вывески («ТЕБЕ ПОНРАВИТСЯ»), подумать о том, о чем обычно полагается думать перед смертью. В ее случае – видимо, о Фритци. Наверное, Пэтси его заберет. Вот и хорошо. Кошки живучие. Им все равно, кто их кормит, была бы полная миска.

В этот час дорога до магазина не заняла бы много времени, но путь все равно казался далеким. Тесс смертельно устала. Она решила, что доедет туда на пикапе Эла Штрелке. Правда, ей не хотелось забрызгать кровью свое мучительно выстраданное признание, особенно учитывая, какие в нем раскрываются душераздирающие подробности, поэтому…

Она вырвала страницы из блокнота, отнесла их в гостиную, где по-прежнему работал телевизор (молодой человек с внешностью преступника рекламировал робот-пылесос), и положила мертвецу на колени.

– Подержи-ка, Лес.

– Не вопрос, – отозвался тот. Тесс заметила, что на его мясистом голом плече подсыхают выбитые мозги. Вот и славно.

Она вышла в бушующую тьму и медленно приблизилась к пикапу. Водительская дверца скрипнула; этот звук показался до странного знакомым. Хотя что тут странного? Она слышала его у заброшенного магазина. Тогда ей хотелось оказать громиле услугу, ведь и он собирался помочь – поменять запаску, чтобы она смогла добраться домой и покормить кота.

– Я просто не хотела, чтобы у него сел аккумулятор, – сказала она вслух и рассмеялась.

Тесс поднесла короткий ствол револьвера к виску, но передумала. Такой выстрел не всегда эффективен. Она хотела, чтобы ее сбережения помогли пострадавшим женщинам, а не пошли на оплату ухода за ней, пока она будет годами лежать овощем.

Лучше выстрелить в рот. Так надежнее.

От ствола на языке появился маслянистый вкус, мушка уперлась в небо.

Я прожила хорошую жизнь, очень даже хорошую. Пусть в самом конце я совершила ужасную ошибку, но может, она не зачтется, если после смерти вообще что-то есть.

Ах, какой приятный ветерок. Что за чудесные ароматы он приносит в открытое окно машины. Жаль покидать этот мир, но разве остается выбор? Пора.

Тесс закрыла глаза и уже было приготовилась нажать на спусковой крючок, но тут слово взял Том. Весьма странно, ведь он остался в «форде», а сам «форд» стоит у дома другого брата, почти в миле отсюда. К тому же этот голос был совсем не похож ни на тот, который она использовала, говоря за Тома, ни на ее собственный. Слишком холодный. Сама она говорить не могла – во рту мешало дуло револьвера.

– Не больно-то она хороший детектив.

Тесс так удивилась, что даже вынула ствол изо рта.

– Кто? Дорин?

– А кто же еще, Тесса Джин? С чего бы ей быть хорошим детективом? Ее же выдумала прежняя ты. Верно ведь?

Тесс пришлось с этим согласиться.

– Дорин считает, что Большой Водила не насиловал и не убивал. Так ты написала?

– Это не Дорин, это я так считаю, – ответила Тесс. – Я просто устала, вот и все. И в шоке, наверное.

– А еще страдаешь от угрызений совести.

– Да.

– Разве люди, страдающие от угрызений совести, способны трезво мыслить?

Навряд ли.

– Что ты хочешь сказать?

– Ты разгадала только часть загадки. Но прежде чем тебе удалось разгадать ее до конца – именно тебе, а не одержимой стереотипами пожилой даме, – произошло досадное недоразумение.

– Недоразумение? Ты это так называешь? – Словно со стороны, Тесс услышала собственный смех. Где-то вдалеке что-то звякнуло от ветра – будто вывеска на заброшенном магазине.

– Прежде чем застрелиться, – проговорил новый, незнакомый Том (с каждой секундой его голос становился все более женским), – почему бы тебе сперва не подумать как следует? Но не здесь.

– А где?

На этот вопрос Том не ответил.