Тьма, – и больше ничего

Элвин Штрелке содержал дом в большем порядке, чем его младший брат. Полы и стены чистые, нет залежей старых каталогов. На полках даже нашлось несколько книг, а также некоторое количество статуэток. На стене – большое фото мамаши. Тесс решила, что это слегка непристойно, правда, ничего не доказывает. Будь здесь фото Ричарда Уидмарка в роли Томми Удо – это другое дело.

– Чему улыбаешься? – поинтересовался Губер. – Расскажешь мне?

– Да так, просто, – ответила Тесс. – Откуда начнем?

– Не знаю, я же собака. Можно еще вкусненького?

Тесс дала ему еще один кусок котлеты. Губер встал на задние лапы и дважды покрутился. Тесс решила, что сошла с ума.

– Том, есть идеи?

– Ты обнаружила свои трусики в доме младшего брата, верно?

– Да, я их забрала. Они порваны… даже будь они целыми, я теперь ни за что их не надену… но они – мои.

– А что еще ты нашла, помимо груды белья?

– В каком смысле?

Но объяснения не понадобились. Вопрос не в том, что она нашла, а в том, чего не нашла: сумку и ключи. Вероятно, Лестер Штрелке выбросил ключи в лесу – на его месте Тесс поступила бы именно так. А вот сумка – другое дело: очень дорогая, от Кейт Спейд, с шелковой биркой и с именем владелицы на ней. Если сумка – и ее содержимое – не у Лестера дома и не в лесу, тогда где?

– Наверное, здесь, – сказал Том. – Давай поищем.

– Мяса! – тявкнул Губер и крутанулся вокруг своей оси.

45

Откуда начать?

– Мужчины хранят свои заначки в двух местах: в кабинете или в спальне, – сказал Том. – Может, Дорин и не в курсе, но ты-то не Дорин. Кабинета в этом доме нет.

Сопровождаемая Губером, Тесс отправилась в спальню Эла Штрелке и обнаружила там огромную кровать спартанского вида. Заглянула под кровать – ничего. Подошла к шкафу, подумала, вернулась, приподняла матрас. Посмотрела. Через пять – может, десять – секунд ровным, спокойным голосом произнесла лишь одно слово:

– Джекпот.

На решетке кровати покоились три дамских сумочки. В середине – бежевый клатч, который Тесс узнала бы из тысячи. Внутри – пусто, за исключением бумажных платочков и карандаша для бровей. Шелковая бирка с именем аккуратно срезана, но Тесс все-таки разглядела крошечную дырочку на итальянской коже, в том месте, где были вспороты стежки.

– Твоя? – спросил Том.

– Ты и сам видишь.

– А карандаш для бровей?

– Такие продаются по всей стране.

– Твой?

– Да, мой.

– Ну, теперь ты убедилась?

– Я… – Тесс сглотнула. Она не могла определить, что сейчас чувствует. Облегчение? Ужас? – Да, пожалуй, убедилась. Но почему? Почему они оба?..

Том промолчал. Ответа и не требовалось. Может, Дорин и не знала (а если знала, то ни за что бы не созналась, ведь пожилые дамы, читающие о приключениях вязального кружка, не любят подобные страсти), но Тесс догадалась. Потому что мамаша испортила их обоих. Так сказал бы психиатр. Лестер был насильником, Эл – фетишистом и косвенным соучастником. Может, он и помог брату с теми женщинами в трубе, но тут нельзя утверждать наверняка.

– Если обшаривать весь дом, ты и до утра не управишься, – сказал Том, – но можно поискать хотя бы в этой комнате, Тесса Джин. Вероятно, он уничтожил все, что было в сумочке – кредитки разрезал и выбросил в реку, – но нужно удостовериться. Любой предмет, на котором указано твое имя, приведет полицию к твоему порогу. Начни со встроенного шкафа.

Тесс не нашла в шкафу ни кредиток, ни других своих вещей, зато на верхней полке обнаружила нечто иное. Она спустилась со стула и с возрастающим ужасом изучила находку: тряпичная уточка, наверняка чья-то любимая игрушка. Один глаз у нее отсутствовал, синтетическая шкурка свалялась и кое-где вытерлась, словно утку затискали до смерти.

На линялом желтом клюве темнело багровое пятно.

– Это то, о чем я думаю? – спросил Том.

– Похоже, да.

– Трупы, которые ты видела в канаве… один из них мог быть детским?

Нет, тела слишком большие. Но возможно, дренажная труба под Стэгг-роуд – не единственный могильник для жертв братьев Штрелке.

– Положи игрушку на место, пусть ее найдет полиция. Нужно убедиться, что у него нет компьютера с информацией на тебя. Тогда можно будет валить отсюда.

В ладонь Тесс ткнулось что-то мокрое и холодное. Она едва не вскрикнула. На нее с надеждой взирал Губер.

– Еще! – тявкнул он. Тесс дала ему очередной кусок котлеты.

– Если у Эла Штрелке есть компьютер, он наверняка защищен паролем.

– Тогда забери его с собой и выброси в реку на обратном пути. Пусть покоится на дне.

Однако компьютера в доме не оказалось.

У двери Тесс скормила Губеру последнюю котлету. Скорее всего, его вырвет на ковер, но Большому Водиле уже все равно.

– Теперь ты довольна, Тесса Джин? – спросил Том. – Муки совести больше не терзают тебя?

Тесс решила, что ее душа спокойна, поскольку самоубийство уже не казалось ей единственным выходом из положения.

– А как же Бетси Нил, Том?

Тот не ответил… Зачем? В конце концов, он – это она.

Правда ведь?

Тесс не была уверена. Впрочем, какая разница? Теперь она знает, что делать дальше. Скарлетт О’Хара права: наступит утро, и завтра будет новый день.