Тьма после рассвета

Носилевич выбрал для своего великого стояния тот угол комнаты, где его хорошо видели Гордеев и Телегин, но почти не мог видеть человек, который сидел напротив них и спиной к капитану. Если не оборачивался поминутно, конечно. «Вот и хорошо, — подумал Виктор. — Вот и стой там. А я по­гляжу».

— Слушаю вас, Татьяна Евгеньевна, — деловито сказал он и приготовился записывать.

— Мой муж, Олег, вчера сказал вам неправду…

Далее последовал рассказ о некоем Валентине Буслаеве, с которым Олег Муляр регулярно встречается, но почему-то не упомянул об этих встречах, хотя за интересующий оперативников период они имели место как минимум дважды. Встречи проходили в районе Проспекта Мира и станции метро «Полежаевская».

— Что же они там делали? — спросил Гордеев. — Ходили к кому-то в гости?

Татьяна замялась.

— Я не знаю. Олег всегда говорил, что они ходят куда-то пить пиво и обсуждать мужские дела.

— Куда именно? Он упоминал название заведения или, может быть, адрес? Или ориентир какой-нибудь, например, магазин, остановку троллейбуса или автобуса?

Она покачала головой, потом задумалась.

— Ориентир… пожалуй, нет, но Олег рассказывал про один дом, дескать, нагнали технику, сделали вид, что будут сносить или перестраивать, месяцы идут, а все стоит, как стояло, и дом, и техника, никакие работы не ведутся. И Олег тогда сказал, что вот, мол, дом уже скоро год как расселили, простоял пустой десять месяцев и теперь еще столько же простоит с техникой, потому что порядка нет, бесхозяйственность и показуха. Раз он знает, сколько месяцев прошло после расселения, значит, бывал там не один раз.

Похоже, Татьяна Муляр всю ночь готовилась к этому разговору, вспоминала подробности, обдумывала их, делала выводы.

Гордеев в очередной раз бросил короткий, совсем незаметный взгляд на капитана Носилевича. «Хороший я ученик, — мысленно похвалил себя Виктор, — не утратил способность перенимать чужой опыт».

— Как вы думаете, почему ваш муж скрыл от нас эту информацию? Он же умный человек, должен был понимать, что мы задаем свои вопросы не просто так. Тем более это касается вашей дочери, которую мы ищем. В такой ситуации скрывать что-то от милиции или лгать — настоящая глупость или даже грех.

На скулах женщины проступили красноватые пятна.

— Я думаю, что он мне изменяет, — выдавила она. — Он не с Буслаевым встречается, а с другой женщиной.

— Вы у него спрашивали об этом?

— Да.

— И что он ответил? Как объяснил свою ложь? Признался в измене? Или дал какие-то другие объяснения?

— Он… Олег сказал, что я все выдумываю и что он встречался с Валентином.

— То есть не отрицал, что действительно в указанные дни и часы находился не на работе в районе Ленинского проспекта, а именно в районе Проспекта Мира?

— Не отрицал. Он сказал, что не хотел упоминать Валю… Валентина, потому что у него судимость. Правда, всего лишь за тунеядство, ничего такого страшного он не сделал, просто не работал дольше трех месяцев. Но все равно…

— Хорошо, мы это проверим. Муж в курсе, что вы пришли к нам?

Татьяна отрицательно покачала головой.

— Нет. Но я ему скажу. Он все равно узнает, потому что вы же будете разговаривать с Валентином. Ведь будете?

— Обязательно, — кивнул Гордеев и снова бросил взгляд на Носилевича.

Так и есть. Теперь все понятно. Капитану нужен был именно Олег Муляр. Ради отца пропавшей девочки Аллы он и отирается рядом с операми, занимающимися розыском исчезнувших детей. Оказывается, наблюдение за наблюдающим — неплохой метод работы, а не только фразочка из похабного анекдота про расценки в публичном доме. Надо будет укрепить навык и взять его на вооружение.

А вот интересно, что теперь сделает бравый капитан КГБ? Скажет, что его миссия окончена, и отвалит от сотрудников милиции или продолжит «участвовать в оперативных мероприятиях» в надежде скрыть истинный объект своего интереса? Если первый вариант, значит, Носилевич уверен, что менты — тупые непрофессионалы и ни о чем не догадались. Если второй, значит, уважает. Ну, более или менее.

Гордеев усилием подавил невольную улыбку и продолжил задавать вопросы Татьяне Муляр.

***