Тьма после рассвета

Он доел голубцы, отломил кусочек хлеба, аккуратно подобрал с тарелки остатки сметаны, отправил в рот.

— Ну а чаю-то выпьешь со мной? С конфетами, — Гена снова улыбнулся и лукаво подмигнул, показывая глазами на бумажный кулечек с «Бе­лочкой».

— Это можно, — согласилась Раечка не без удовольствия: про обед-то наврала из скромности, а есть охота.

***

Гога Телегин уже давно прибыл в РУВД Краснопресненского района и по обыкновению весело болтал с местными операми, не забывая при этом строить глазки всем девушкам и женщинам, попадающим в его поле зрения. Когда Виктор Гордеев, задыхаясь от быстрой ходьбы, ввалился в кабинет, выделенный им для бесед со свидетелями, Гога как раз анекдот рассказывал, а белобрысый Коля Разин приготовился расхохотаться. Носилевич тоже был здесь, стоял в углу, прислонившись к стене, и по лицу его не было заметно, что он расположен к веселью. Рядом с ним маячил еще один тип, Гордееву незнакомый, но такой же молчаливый, с надменным замкнутым видом.

— Мой коллега, — коротко представил его Кирилл, — будет работать с Разиным.

Через десять минут работа началась. Разин и «коллега» ушли в другой кабинет, этажом ниже, где им предстояло проводить опрос, а Гордеев пригласил первого человека из своей части списка. Примерно через час в дверь постучали, заглянул молоденький сержант, которого Виктор видел в дежурной части.

— Товарищ майор, вас просили позвонить на Петровку.

Телефон в кабинете, разумеется, был, но не звонить же в присутствии свидетеля… Тем более и комитетчик здесь, хотя ведет себя так тихо, что Гордеев вообще периодически забывает о нем. Оставив Телегина продолжать опрос, Виктор выскользнул вслед за сержантом в коридор и направился в дежурную часть, чтобы позвонить в отдел. Начальство знает, где его искать, и раз уж нашли, значит, что-то срочное.

— Тебе звонила некая Муляр Татьяна Евгеньевна насчет пропавших подростков. Знаешь такую?

— Знаю. Что хотела?

— Хотела поговорить с тобой. Ты ей свой рабочий номер оставлял. Она очень ждет, что ты ей перезвонишь, говорит, что это важно.

Татьяна Муляр, мать пропавшей девочки. Гордеев только вчера с ней разговаривал. Что могло случиться? Да еще так внезапно… Неужели Алла нашлась? Или как-то дала о себе знать?

Виктор достал из кармана блокнот, нашел номер телефона Муляр и принялся крутить наборный диск. Если еще накануне голос у Татьяны был убитым и тусклым, то сегодня Гордеев уловил в нем ожесточенную решимость.

— Мне нужно срочно встретиться с вами. Скажите, куда подъехать. Прямо сейчас. Или вы приезжайте ко мне, — заявила женщина без всяких преди­словий.

— Я нахожусь в Краснопресненском РУВД и пробуду здесь еще долго. Если хотите, можете приехать сюда.

— Я приеду. Немедленно. Найду кого-нибудь, кто посидит у нас дома у телефона, и сразу же поеду. Как вас найти?

— Назовите дежурному свою фамилию, вас проводят.

Вернувшись в кабинет, Гордеев дождался, пока закончится беседа и свидетель уйдет.

— Звонила Татьяна Муляр, — сообщил он, когда оперативники остались одни. — Хочет приехать и что-то сообщить.

На красивом лице Гоги Телегина мелькнуло нечто похожее на ужас.

— Муляр? — переспросил он слегка дрогнувшим голосом.

— Ну да, — подтвердил Виктор.

— И когда она придет?

— Не знаю. Как доедет. Путь-то неблизкий, а она еще хочет найти кого-нибудь, чтобы у нее дома возле телефона дежурили, так что где-то часа через полтора-два, не раньше, я думаю.

Гога непроизвольно оглянулся на капитана Носилевича, откашлялся и довольно спокойно про­изнес:

— Мы вернемся через пять минут. Производственное совещание.

— Конечно, — хмыкнул Кирилл, — сходите, посовещайтесь.

Они вышли в коридор, где сидели вызванные свидетели, и сделали несколько шагов до лестничной площадки.

— Витя, когда приедет Муляр, поговори с ней без меня, ладно? — умоляюще зашептал Гога.

— Что так?

— Я не могу. Не могу!

— Да что такое-то? — недоумевал Гордеев. — Я чего-то не знаю?

— Я не могу ей в глаза смотреть, пойми ты! У меня же кто? Ворье. Спекулянты, растратчики, расхитители, взяточники. Короче, люди, которые сами виноваты, сами своими руками сделали себе неприятности. Неприятности, понимаешь? Проблемы. А тут не проблема и не неприятность, тут горе, настоящее, ужасное, непереносимое. Мрак и бездна. Меня начало пронимать, когда мы с тобой у Смелянских были, но я думал, что ничего, вытерплю. Потом к Мулярам приехали, и тут уж меня совсем скрутило.

— А по тебе не скажешь, — заметил Гордеев. — Мы же еще потом к Прасолову ездили, и ты был такой веселенький, бодренький, с секретаршей его заигрывал. Незаметно было, что ты на нерве.