Тьма после рассвета

Участковый Синицын после обеденного перерыва вернулся на рабочее место и первым делом поднял недавние ориентировки на розыск. Вообще-то про мальчика и девочку, пропавших 10 ноября в центре столицы, он и без всяких ориентировок помнил, потому как к работе своей относился вдумчиво, со всей возможной тщательностью, но освежить память не мешало бы. Проверил телефонограммы: нет, розыск Сергея Смелянского и Аллы Муляр не снят, значит, их пока не нашли. Если дети сбегают из дома, то либо пускаются в путешествия, либо где-то отсиживаются. В первом случае их чаще всего отлавливает транспортная милиция, во втором — местная, территориальная. Человеку нужно где-то спать и что-то есть, это без вариантов. А еду нужно добывать. То есть либо просить кого-то ее покупать, либо воровать. Излишне активно приобретаемые конфеты и колбаса вполне могли быть свидетельством того, что у старухи Лихачевой кто-то поселился. Может, гости нагрянули, родня ка­кая-нибудь. Конфеты в огромных количествах говорят, скорее, в пользу детей и подростков, водка — нет, для оправдания водки нужны взрослые мужики. Так что вполне можно думать о родственном семействе с многочисленными чадами и домочадцами, дом-то у Лихачевой хоть и ветхий, но просторный. Можно подумать и о спекуляции, как подсказывает продавщица Раечка. А можно предположить, что конфеты и колбаса покупаются для детей, которые по каким-то причинам прячутся у бабки, а водка — на продажу. Как говорится, мухи — отдельно, котлеты — отдельно. Но проверить в любом случае надо.

Геннадий Синицын в свои тридцать три года все еще ходил в старлеях, потому как должность не позволяла получить более высокое звание, и мечтал о работе в уголовном розыске. Дружил с операми из райцентра и из поселкового отдела, присматривался, прислушивался, старался набраться ума и опыта. А вдруг когда-нибудь повезет! Вдруг его заметят и предложат перевод! К подвигам и славе Гена не стремился, его манила сама работа как таковая, с ее тонкостями и хитростями. Как добывать информацию? Как ее использовать? Как действовать, чтобы не спугнуть преступника раньше времени? Как поступать, чтобы потом не получить нагоняй от следователя, когда он ничем не может подтвердить те факты, которые ты с таким трудом и риском раздобыл? В общем, нюансов много, и все они были Синицыну безумно интересны.

Поэтому Геннадий подавил первый порыв отправиться к бабке Лихачевой самому. Отправиться-то можно, вопросов нет, участковый на то и поставлен, чтобы постоянно вступать в контакт с населением, проверять обстановочку по месту жительства, задавать любые вопросы и бдить, да только правильно ли это? Конечно, более чем вероятно, что никакого криминала там нет, но… А вдруг есть?

И старший лейтенант Синицын позвонил в уголовный розыск районного отдела внутренних дел.

***

Ольга Алексеевна Ермашова работала следователем уже два десятка лет. Сперва служила в следственном отделе РУВД, потом, когда производство по делам несовершеннолетних передали в подследственность прокуратуры, перешла в районную прокуратуру. Подростки-обвиняемые — дело морально тяжкое, потому что у всех, как правило, есть родители, которые или приходят и плачут, умоляя проявить милосердие к нечаянно оступившейся глупой деточке, или организовывают телефонные звонки либо «сбоку по диагонали», либо прямо сверху. И то и другое давно уже перестало нервировать следователя Ермашову, она привыкла и натренировалась не реагировать там, где можно, а уж где никак не получалось — научилась реагировать умно и тонко.

Однако такого, как сегодня, в ее практике пока еще не случалось. Ее вызвал начальник следственной части Краснопресненской прокуратуры и заявил, что нужно возбудить уголовное дело в связи с исчезновением двух подростков, которые пока еще не найдены, и что с ними случилось — неизвестно. Ольга Алексеевна даже поначалу решила, что ослышалась или поняла что-то не так.

— Есть основания предполагать убийство? — переспросила она.

— Есть, — ответил начальник, но как-то неуверенно.

— Какие именно? Трупы? Свидетели?

— Нет, пока ничего не обнаружили.

— Может, следы крови в месте, где детей видели в последний раз?

— Тоже нет.

— Тогда что?

Начальник вздохнул и укоризненно покачал головой.

— Ольга Алексеевна, дело надо возбудить. Ты меня поняла?

— Да не поняла я ничего! — вспыхнула Ермашова. — По какой статье мне возбуждаться? По сто третьей? По сто второй? Без трупов?

— Найди другую статью, какую хочешь. Но дело должно быть возбуждено. Есть указание.

Она грузно опустилась на стул, поставила локти на столешницу, оперлась подбородком на сжатые кулаки.

— Сергей Васильевич, вы знаете уголовный кодекс не хуже меня, а может, даже и лучше. Статью о похищении ребенка можно применять только в тех случаях, когда пропадает младенец или есть основания подозревать умысел на подмену. Что еще вы можете мне предложить? Развратные действия в отношении несовершеннолетних? А доказательства где? Хоть один факт есть?

— Может, незаконное лишение свободы? Если детей похитили, то их ведь где-то держат, — скучным голосом предложил начальник.