То, что им нужно (СИ)

Юнги поглядывает на него и морщит нос, рассевшись в драных джинсах и затёртой кофте.

— Я уже одет вообще-то.

— Боже, дай мне сил…

Закатив глаза, Хосок ударяется в поиски подходящих вещей. Как итог, через не хочу, вопли и капризы - свеженькая выглаженная рубашка в клетку и чёрные зауженные брюки.

— Ну вот, просто и со вкусом, — торжествует Хосок.

— Как было, так и осталось, — спорит Юнги, закончив шнуровать кроссовки, и ворчит, ворчит. — В чём смысл этого марафета? У нас даже не свидание… Фигня какая-то.

К барьеру, господа!

Не прокатит.

— Нет, даже не пытайся, сегодня ты меня не выведешь, — покачивает головой Хосок и морально бьёт самой нежной из своих улыбок, а потом протягивает своё пальто, одалживает самое новое. — Отпадно выглядишь, правда.

— Сам знаю. Зашибись выгляжу, — просиял Юнги, эдакий франт. И духи у него приятные. Он повернулся к Хосоку, а на том лица нет, задумался о чём-то. — Проблемы какие?

— М? — он махнул рукой. — Никаких. Насчёт заказа неувязка одна, покоя не даёт..

— Точно? — беспокойство подлинное.

— Точно. Не переживай, короче. Приятного вечера, дружище.

«Дружище» перенято из речи Юнги. Похлопав его по спине, Хосок дружески приложил стопу к его заду и пнул за порог, закрылся и прошёл на кухню, где налил себе чаю. Хосоку кажется, что когда он устроит личную жизнь Юнги, он успокоится. Он озабочен его глубокой интровертностью и закрытостью, его манерами и пиздецки сложным характером… Ему-то с ним море по колено, уже и удивляться нечему, такой он изученный со всех сторон, а вот каково другим… Удивительно. Но вдруг Хосока впервые злит и обижает мысль, что кто-то другой будет смотреть на Юнги, сегодня особенно привлекательного. Может быть потому, что и Юнги впервые говорил о ком-то с огоньком в глазах, чего раньше не наблюдалось. Если его кто-то зацепит и перетянет на свою сторону, на стороне Хосока, его вечных войн, склок, возмущений и заботы не останется самого весомого бойца.

Чай так и остыл. Хосок же долго просидел, уложив голову на руки. Размышлял. Чем дольше знаешь человека, тем страннее метаморфозы отношения. Казалось бы, стоило и охладеть, привыкнуть ко всем неровностям и жить себе припеваючи, но нет же. В определённую минуту, секунду, едва ли заметную - нащупываешь некий зреющий фрукт, надкусывать который опасно.

========== 2. ==========

Дело нечисто, в желудке теплота. От переедания? Не так уж много и умято. Мясцо первой категории, да и ресторан приличный, куда ни плюнь - роскошь. Что ж, Намджун себе может многое позволить, пользуясь родительскими кредитками. Плюсик.

Первый ужин, а Юнги уже сидит с приоткрытым ртом, слушая многотонные философские речи, купается в них, окунаясь по уши. У Намджуна и впрямь можно учиться, прям под запись лекции фигачить. Его взгляды на проблемы, цели и прочее - близки, как родные. Фитилёк подгорел, сердечко подтаяло. От Намджуна недвусмысленные взгляды, мол «нравишься». Ещё бы! Такой ухоженный и трепетный парнишка. Удивительно, что прозябает в одиночестве, типа так не бывает.

— Я человек не компанейский совсем, представляешь? Люди… — Юнги пытается не вворачивать брань, как наставлял Хосок. — Они мне не нравятся. Ни в большинстве, ни в частности.

— А что в них хорошего? Как и в нас с тобой. Так допустимо считать, пока не узнаешь кого-то достаточно хорошо, конечно. Вот и получается, что среди миллиардов нужны единицы, найти которые сложнее всего.

— И то верно…— сияет Юнги. — Не, я под одну гребёнку тоже не гребу, однако…

Заболтались надолго. Юнги и забыл, что знает столько умных слов, что не зря пару раз на первые места в рейтинге школы попадал. В начальной, правда, но не суть важно. Ум есть ум, и если допустимо считать, что это сексуально, то Юнги высокий интеллект возбуждал всегда.

По окончании прогулки, случившейся после ужина, чтобы растрясти калории, Намджун уверяет:

— Насчёт денег. Я тебе с первой зарплаты отдам, со своего кошелька. Не думай, я не забыл.

— Я тоже не забыл, если что, — улыбается Юнги, а он реально должников по именам помнит, но не всем напоминает.

Неловкая пауза возникает у дома, когда Юнги словно просыпается и понимает: его проводили чуть ли не до самых дверей, за такси заплатили, хотя он не просил. Почувствовать себя Золушкой. Ни тыквы, ни сношенных башмаков не будет, зато волнующее предчувствие, что принц уже нащупал то, о чём грезил, и сейчас приедут вагоны с царством, а у Юнги из приданого - хрен с маслом.

— Ну, я пошёл. Спасибо за вечер, огонь вообще, как круто было, даже не поломали ничего, хах, — Юнги шутки пытается шутить, видите ли, но у Намджуна лицо странное, а взгляд тем паче.

Не показалось, значит. Попал ты, Мин Юнги. И серьёзно.

— Давай ещё как-нибудь встретимся?… В ближайшее время. Мне кажется, у нас много общего.