То, что им нужно (СИ)

И хотя Юнги не планировал отвечать согласием, почему-то с лёгкостью на это подписался. Не моргнув и глазом, он дошёл в степени родства с Намджуном до той стадии, когда через три недели встреч, прогулок и разговоров, на этом же самом месте тот обхватил его за талию и прижался к губам, воздушно и ненавязчиво, по-детски, и только потом - неимоверно по-взрослому. Вместо того, чтобы брыкаться, отбиваться и устраивать драки, как во многие из прошлых раз, в этот - Юнги сладостно замычал и, покраснев, на поцелуй ответил. Он запоздало пришёл к выводу, что на всякую старуху действительно найдётся проруха. А если на старуху, то и на старика тоже. Сто процентов.

***

Этим утром кухня больше напоминает сатанинскую столовку. Хосок накрученный, на нервах. Печёт оладьи, гремит посудой и хлопает всеми дверцами, под это только годный бит - и будет клёвый видос для интернетиков. Сковорода шипит так же, как и его мысли. Обалдевший Юнги тихонько подбирает ноги на диванчик и потягивает кофеёк в ожидании завтрака. Обычно Хосок готовит, как богиня, а тут…

Яблочные оладьи, немало подгоревшие, вывалены на тарелку. Чтобы быстрее остывали, Хосок их не режет, а пилит, скрипя зубами.

— За что ты их так?… — скулит Юнги и ловит посыл уничтожающего взгляда. С работой, поди, не ладится. — Заказчики попались отстой, да?

Много вопросов. Еда горчит и встаёт комом в глотке. Юнги жуёт и улыбается сквозь слёзы, делая вид, что вкуснее ничего не пробовал за все двадцать три года существования. Хосок человек деликатный и спокойный, но не дай бог его разозлить и вывести. Ещё вчера был в настроении, сегодня же, как подменили. В такие периоды Юнги подходить к нему не стремится.

— Да нет, — спустя добрых десять минут приходит ответ. — Просто встал не с той ноги.

— Ты больше с неё не вставай, ладно?

Юнги думал, что самое небезопасное место рядом с Намджуном, с которым так удачно склеивается, но нет. Сам же пребывает в мире грёз и воспоминаний о том, как долго и клёво они целуются, как Намджун берёт его за руку, обнимает. Прямо пропорционально его радужности разрастается туча над Хосоком, впервые для Юнги незаметная.

Вечером Хосок задерживается у кондитера максимально, чтобы уже не застать Юнги дома, но тот сидит в трусах и носках перед телевизором и курит, задумчиво глядя вдаль.

— Однако, здравствуйте… — Хосок опешил, застыв на стадии разматывания шарфа.

— Привет. Да, я сегодня дома. Намджун позвонил, сказал, что у него делишки там какие-то появились, поэтому мы не увидимся. Почему в таком виде? Ну, я собирался, потом сел, потом лёг, подремал ещё…

— Обычный вечер Юнги, ну надо же, — дружелюбно говорит Хосок. Утреннего терминатора как не бывало, но он резво проходит и отбирает у Юнги сигарету, пепельницу. — Сколько раз говорить? Не кури дома, воняет ужасно! Что ты как древний дед, на балкон сложно выйти?

Юнги воспринимает его сентенции на удивление адекватно, смеётся. Злоба сдулась.

— Ты ел?

— Не-а, голоден, как волк, — жалуется Юнги.

— Бездарь, — вздыхает Хосок и ворошит непричёсанную его шевелюру. — Сейчас я что-нибудь организую.

Добирался на общественном транспорте сквозь непогоду, мучился с переговорами, весь день на ногах. А на кухню летит, точно бабочка, пока готовит - подшучивает, рассказывает, до чего люди зажравшиеся мрази. Юнги делится своими бедами и диву даётся. Столько энергии! На его характер: чем так суетиться, давно бы хуёк поперёк положил, да и послал бы всю недобитую клиентуру куда подальше. Суетливых он, пожалуй, не понимает.

Спустя час, сходив одеться, Юнги вернулся к журнальному столику, на который Хосок перенёс плоды своего труда: и пахнет всё настолько чудесно, что желудок поёт дифирамбы.

— Отпад, дружище! — аплодирует Юнги, запрыгивая на диван.— Посмотрим кинчик?

Выбор пал на комедию, где мозгу не стоит напрягаться. Лекарство от напряжённых будней. Кадры сменяются, разговоры продолжаются, тарелки пустеют: Юнги метёт подчистую, словно неделями не ел. На деле же, очень любит, как именно у Хосока получается то или иное блюдо. Мама, например, совсем по-другому готовит. У Хосока своя фишка.

Сюжетная линия фильма всё-таки содержала романтический момент и внезапно - эротическую сцену. Поворот. Юнги одобрительно кивает, пуская слюни, Хосок решается именно сейчас пойти и вымыть посуду.

— Сидеть, — Юнги хватает его руку, потом спускает её на колено, погружённый в замедленные кадры. — Я потом помогу. Давай посмотрим.

— Не пизди, ты потом спать завалишься и мне всё равно у раковины торчать, — бесится Хосок, но встать не может.

Из колонок посыпались стоны. Горячая ладонь Юнги прописалась у Хосока на ляжке. Он начинает подозревать, что чистой комедией здесь и не пахло, сжимает челюсти. Юнги вполоборота к нему, по лицу и волосам пляшут свет и тени, цветовой пурпур, шоколад и немного мяты. Влажные губы приоткрыты. Герои занимаются сексом вне комедийного формата, и Юнги вдруг тяжело дышит, откидываясь на спинку.