То, что мы знаем (ЛП)

- Все так думают, - проворчал Джон. – Бог мне судья, хотел бы я и впрямь быть сумасшедшим. Чтобы на самом деле все оказалось хорошо. И никто не прятался в темноте. Но… нет.

- Я так не думаю, - ответил Дин и повторил. - Все нормально?

- Да, - сказал Джон, - Ты молодец, Дин. Но не делай из этого привычки.

От самодовольной улыбки Дина у Джона потеплело на сердце. Так похож на мать…

После той ночи Джон никогда не чувствовал спину неприкрытой, зная, что у него есть Дин.

Джон все так же хотел, чтобы это было только в его голове, не в реальности, а он потерял рассудок. Он предпочел бы оказаться связанным в палате с мягкими стенами, лишь бы Мэри счастливо жила где-то снаружи. А Сэм ходил в школу. И Дин… Господи, где был бы Дин?..

Сердце замерло, когда он понял, что не знает, кем был бы Дин без охоты. Она настолько стала частью его самого, что Джон просто не знал.

Он был бы живым, подумал Джон, живой – беспроигрышная ставка и справедливое начало. Дин жил бы, если б не охота, и этого для Джона было достаточно.

С наступлением сумерек Джон прокрадывался в больницу в форме охранника, одолженной, точнее сказать, стащенной из больничной подсобки. Он каждую ночь смотрел на спящего сына, слушал хриплое дыхание – ни к чему было притворяться, что он здоров, когда не видел ни отца, ни брата.

Каждую ночь Джон останавливался у двери, не решаясь войти, но отчаянно желая сжать ладони Дина в своих, разгладить складки, прорезанные болью на его лице. И каждую ночь уходил с тяжестью на душе. Дин выглядел так, будто был уже на полпути отсюда, будто с хрипами из него стремительно ускользала жизнь.

Вскоре такие походы в больницу превратились для Джона в привычку, он и в этот раз ожидал, что войдет в палату и увидит спящего Дина, но взглянув на кровать, понял, что ошибся.

Дин сидел на постели, с ручкой в руке, прямо перед ним на столике для еды лежал дневник. При виде отца Дин дернулся от неожиданности, и, несмотря на измученный вид, приветливо улыбнулся. Кислородную маску сменили трубки, которые теперь оставались и днем, и ночью, несмотря на гордость и предубеждения пациента.

- Передумал? – спросил Дин.

- Нет, - недоумевающе нахмурившись, Джон осмотрелся по сторонам и только тогда вошел.

- Классно, - Дин с усмешкой оглядел форму.

- Чем занимаешься?

Щеки Дина порозовели, он отложил ручку и захлопнул тетрадь, смущенно потер шею.

- Ну, прости, пап, я просто хотел подписать кое-что. Думал, ты не против, если…

Он выглядел как долбаный младшеклассник, и Джону захотелось надавать себе по голове за все страхи и сомнения Дина.

- Конечно, не против, - ответил Джон, - Я вел его для специально для своих бестолковых сыновей, пиши все, что хочешь.

Дин закусил губу и кивнул, на мгновение отведя взгляд.

- Знаешь… - начал он, - я хочу спросить кое-что у тебя. Потому что Сэм задавался вопросом, и если бы кто-то что-то знал, то… если ты знаешь ответ… если просто можешь сказать ему… может, ему будет легче… - он прервал несвязную болтовню прямым вопросом, - Ты веришь в бога?

Дин пишет в дневник Джона и задает вопросы о боге… Господи… Наверное, у них осталось слишком мало времени.

Крепко сжав зубы, Джон готовился соврать. Он знал, что Дин заметит его огорченный вид, и от этого одновременно становилось и легче, и больнее.

- Кое-что есть, - голос Джона звучал хрипловато.

- Что-то хорошее? – с улыбкой спросил Дин.

Ответил Джон лишь после долгого молчания.

- Помнишь, ты был ребенком, - Джон грустно улыбнулся, - и я впервые рассказал тебе обо всем? Ты никогда во мне не сомневался, сынок. Никогда не думал, что я психопат или вроде того. Что бы я ни сказал, о чем бы ни просил, все это время у тебя была веская причина верить. Чего бы я ни делал, ты просто доверял, просто знал, что все будет хорошо. Помнишь? То же самое я чувствую сейчас. Просто знаю – там что-то есть.

Дин поднял брови.

- Я вроде как удивлен.

- Тем, что твой отец не безбожный сукин сын?

- Нет, - ответил Дин. – Просто… странно все это. Твои взгляды больше схожи с Сэмовыми, чем с моими. Я верю только в то, что вижу. А Сэм… Однажды я видел, как он читает молитву. А ведь думал, что знаю о нем все. А потом еще, и еще, он думал, я сплю, и это выглядело так естественно, будто давно вошло в привычку. Вы оба у меня за спиной смотрели христианский канал?

- Я не знаю, есть ли бог, Дин, - признался Джон. – И я перестал молиться уже давно. Но чертовски сложно заниматься такой работой, как наша. Мы одни, а зла вокруг столько, что вот-вот в нем утонешь. Знаешь, иногда хочется думать, в мире есть кое-что еще, что-то хорошее.

- Если кто-то смотрит на нас, - резко проговорил Дин, - то только этим, наверное, и занимается.

Спустя мгновение раздумий Джон подошел ближе и взял Дина за руку. Тот вздрогнул, борясь с гордостью и смущением. Джон тоже чувствовал себя слегка не в своей тарелке, но ведь когда-то он был обычным отцом, поэтому только сжал руку сына крепче. Дин ответил с удвоенной силой.