То ли ангел, то ли бес

— Зачем бы ему врать? Аллигатор, как я понял, очень многообещающий спортсмен. Он отлично зарабатывает сейчас, а будет в разы больше. Он станет звездой.

— К чему ты все это говоришь?

— Если бы было наоборот, я бы понял. Но с вас ему взять нечего. Значит, он хочет только одного — вашей любви.

— Наивный, — проговорила Валя и выпила-таки водку. — Если Аллигатор на самом деле мой Андрюшка, он жаждет лишь ненависти. Он очень старался, чтобы вызывать ее в людях. Но мы с Ксюшей держались до последнего.

— Ему было три, теперь двадцать семь. Он взрослый и вполне состоявшийся мужчина. Кстати, он показался мне адекватным и неглупым… Нормальным, в общем.

— Разве будет нормальный уродовать свое лицо татуировками?

— Сейчас это модно. Да и его имиджу это на пользу. А если сомневаетесь в том, что Аллигатор ваш сын, сделайте анализ ДНК.

— Я его боюсь, Аркаша.

— В смысле?

— Мне кажется, он желает мне зла.

— Вы сейчас серьезно? — напрягся Яворский. Валюша никогда не была паникершей, и если сейчас она говорила, что боится, то ей реально страшно.

— Мой сын всегда пугал меня. И если он выжил, вырос и стал Аллигатором, то по-настоящему опасен. Ты видел его ручищи? Он же может свернуть шею быку!

— Мой лучший друг Рауль имеет такие же. Но он виолончелист и мухи не обидит.

— Он был таким кошмарным ребенком, что даже в коррекционной группе не прижился? Он убивал животных ради забавы? Калечил живущих по соседству дурачков? Он вырос на улице, среди бомжей? Нет. Твой друг просто качок. Он лепит свое тело, чтобы хорошо выглядеть. А Аллигатор нарастил мускулатуру, пройдя через уличные бои. И сейчас он зарабатывает своими кулаками деньги.

— Если так, то он научился контролировать свою агрессию. В профессиональном спорте безбашенным нет места.

— Это все логические выводы. Я сделала бы такие же, если бы речь шла о посторонних людях.

— Вы для меня не посторонняя! — горячо возразил Аркадий. — И если вам страшно, я успокою не только словом. Хотите, я найму вам телохранителя?

— Такого же красивого, как Кевин Костнер? — улыбнулась она. — Фильм вспомнился. Он мне так нравился когда-то.

То ли водка начала действовать, то ли воспоминания о красавце Костнере заставили ее забыть о своих опасениях. Валя расслабилась.

— Так что, мне позвонить в агентство?

— Спасибо, не нужно. Ты прав, я накрутила себя. — Она встала, чтобы убрать бутылку в холодильник. Пьяница из Валентины вышел так себе. — Нервы в последнее время ни к черту, а тут еще такое… Да в день рождения!

— Еще раз поздравляю вас с ним.

— Сколько же можно? — Она демонстративно посмотрела на настенные часы, намекая на то, что уже поздно и ему пора.

— Давайте я останусь? — выпалил Аркадий. — Просто побуду рядом для вашего успокоения. Лягу на диване…

— Я уехала от дочери, чтобы остаться наедине с собой.

— Но разрешили мне проводить вас и предложили составить компанию в распитии водки.

— Мне нужно было снять напряжение, а пить одной — это алкоголизм. Так моя мама говорила, царство ей небесное.

— Тогда я поеду в отель.

— Я провожу тебя, — и направилась в прихожую. Аркадий следом. — Еще раз спасибо за перчатки, они невероятны.

— Могу я завтра позвонить вам?

— Оставь мне свой номер, я сама наберу.

Аркадий протянул ей свою визитку. Богатую, с золотым тиснением. Взяв ее, Валя цокнула языком:

— А ты и вправду звезда.

— Все благодаря вам.

— Нет, я тут ни при чем. Илью, Колю, Вовку я тоже учила. И еще несколько десятков других ребят. Но музыкант мирового уровня только ты. Дело в тебе, Аркаша. А теперь давай прощаться.

Она подошла к двери, отперла замок, взялась за ручку, повернула ее…

— Позвольте мне остаться? — взмолился Аркадий и спиной прислонился к двери, чтобы Валя ее не открыла. — Мы можем не говорить. И не видеть друг друга, разойдемся по комнатам. Просто разрешите побыть рядом…

— Вот этого я и боялась.

— Этого?

— Ты понимаешь, о чем я.

— Я переживаю за вас, только и всего… Вы же сами сказали, что боитесь.

— Все, Аркаша, до свидания! — Валентина оттолкнула его и распахнула дверь.

— Давайте я хотя бы сыграю вам на сон грядущий? — Как же он сразу не догадался предложить это? И инструмент при нем.

Но Валентина мотнула головой и захлопнула дверь.

Больше настаивать Аркадий не мог. Он вызвал такси, спустился на один этаж, присел на грязные ступеньки в своих двухсотдолларовых джинсах и вновь впустил в себя воспоминания.

* * *

Он осмелился признаться Валюше в своих чувствах в восемнадцать. Решил, что время пришло. Он совершеннолетний, сформировавшийся и как мужчина, и как личность, и как музыкант человек. Последнее не менее важно, чем остальное. Для Вали точно. Да и для самого Яворского. В себе как в музыканте он был уверен если не на сто процентов, то на девяносто. Как личность Аркадий самому себе казался не таким интересным, но все же заслуживающим внимания. А вот как мужчина Аркаша раскрылся меньше всего. Он оставался девственником, но успокаивал себя тем, что это не с ним никто не хочет сближаться, а он никого к себе не подпускает. Естественно, из-за Вали. Когда любишь кого-то по-настоящему, другие перестают для тебя существовать.