То ли ангел, то ли бес

— «Шато Лафит» 2012 года, — хмыкнул Аркадий. Но Ксюше это ни о чем не сказало. Непьющие пьющие русские не разбирались в вине, как он и думал.

Вдруг Ксюша напряглась. Вытянула шею, застыла. Как собака из породы гончих.

— Что такое?

— Звук. Слышишь его?

— Сирена? — За окном что-то пиликало.

— Да, это «Cкорая» или полиция.

— И?

— Тут свободное движение, нет пробок. С сиренами ездят только в экстренных случаях.

— Все еще не понимаю.

— У меня сердце екнуло, Аркаша! — выпалила она и вскочила.

И что бы это значило?

— Ты куда?

— Пошли!

Куда пошли? Зачем? У них заказ, два салата, и неоплаченный счет. Пока Аркадий общался с официантом, Ксюша успела выбежать на улицу. Даже не оделась! Как была в свитере, так и выскользнула за дверь. Аркадий нагнал ее. Куртки он из гардероба не забрал, но схватил пледы. Они предназначались курильщикам, выходящим в отведенное для них место на открытом воздухе.

— Куда ты мчишься? — выпалил Аркадий, схватив Ксюшу за руку.

— Туда, — и указала направление.

— Зачем?

— Мама там.

И, вырвав руку, припустила. Аркадию ничего не оставалось, как сделать то же самое. Только он отстал от Ксюши. Бег — это не его. Но карета «Скорой помощи» была его ориентиром. Девушка неслась именно к ней.

…Сначала он услышал крик. Душераздирающий. Это вопила Ксюша. Потом увидел тело. Над ним склонились медики. А рядом открытый канализационный люк. При взгляде на него Аркадий вспомнил историю Аллигатора и подумал, что именно в него он провалился, будучи ребенком.

Ксюша с воплем «Мама!» кинулась к телу. Ее перехватил один из врачей, мужчина солидного возраста.

— Что за истерика? — спросил он, а его коллега склонился над лежащим на земле человеком.

— Я ее дочь. Пустите!

— Это вряд ли.

— Аркадий, сделай что-нибудь! — возопила Ксюша.

— Это не Валентина, — сказал он, схватив ее за плечи. В итоге девушку держали двое мужчин, но она все равно вырывалась. — Посмотри хорошенько. Умерла даже не женщина, перед тобой мужик.

— И он не умер, — вновь заговорил медик. — Всего лишь башку разбил.

— Но он неподвижен.

— Без сознания. Бомжей сотрясом не убить. — И обратился к коллеге: — Машка, как он?

— На нашатырь реагирует, — ответила та, убрав от носа бомжа ватку. — Давай забинтуем его и оставим. Машину всю провоняет, если загрузим.

— Какой у нас сердобольный народ стал. Раньше мимо бомжей с пробитой башкой проходили, теперь в Службу спасения звонят.

— Ага, а нам возись. — Машка повернула бездомного, чтобы осмотреть рану.

Ксюша снова начала биться.

— Успокой бабу свою, — глядя Аркадию в глаза, проговорил пожилой врач. — Нервная она у тебя.

— Неужели ты не видишь? — закричала «нервная баба». — Аркадий! Пальто. Обрати внимание, наконец.

И он обратил. Пальто оказалось женским. Мужик был худ и невысок, поэтому дамский предмет гардероба пришелся ему впору. Пальто песочного цвета, с поясом. Сшито из качественной шерстяной ткани. Явно теплое. В таком сейчас ходить — самое то…

— Оно мамино, дурак ты!

И правда — дурак. Как сразу не заметил? Валюша вчера была в нем. И он еще отметил, что подаренные перчатки с пальто не сочетаются. А у нее наверняка оно одно такое красивое.

— Вызывайте полицию, — сказал он доктору. — На бомже пальто пропавшей женщины.

Глава 7

Болело все!

Руки, ноги, голова…

Копчик.

Сначала он, потом все остальное. Валя буквально задницей чувствовала, что с ней происходит что-то очень плохое.

Глаза тоже болели. Но она открывала их, чтобы увидеть обнадеживающую картинку. Кто бы знал, как Валентина обрадовалась бы, обнаружив себя в больничной палате, даже в реанимационной. Но, разлепив веки, она всякий раз видела бетон, канализационные трубы и вентили, а также свечу в банке. На ней, той банке, этикетка с изображением улыбающихся овощей и надписью «Огурцы-молодцы». На картинке были не только они, еще и помидоры с патиссонами. Присутствовал и укроп. Стройный, лохматый, он демонстрировал свой бицепс. Как будто молодец именно он. А огурец совсем нет, ибо он ничего не сделал, всего лишь вылез на первый план и стал главным героем истории.

Валентина представляла, где она находится. Приблизительно. В канализационной шахте, но не в той, в которую упала. Там было сыро и холодно. Тут сухо и довольно тепло.

Валя повертела головой. Увидела крысу. Она смотрела на человека умными глазами. Вспомнилась история из детства о том, как ребенку, уснувшему в подвале, грызун объел щеку. Этот тоже намерен полакомиться человечиной? Но что-то не похоже. У него была такая возможность. Валя находилась без сознания долгое время. Ешь ее — не хочу.

Крыса сделала несколько шагов в направлении Валентины. Решила полакомиться ею сейчас, когда она пришла в себя? Вряд ли. Человек все равно сильнее. У Вали руки слушаются, она отобьется. От одной точно. Хорошо, что крысы ее не особо пугают. Других в ужас приводят, а ей они даже симпатичны. Ничем не страшнее белок или хомяков. К тому же явно умнее. У той крысы, что смотрела на Валю, в глазах было больше мысли, чем в некоторых людских.