То ли ангел, то ли бес

Яворский кивнул и вышел из ресторана. А Андрей, назвавшийся ему Василием, принялся за завтрак. Поедая жареный бекон с помидорами и мягким хлебом, думал о том, что нужно сменить имя. Не на Андрей. Оно уже не его. Но и Василием Аллигатор себя не чувствовал. Но господином Васильевым остаться можно. Типично русская фамилия, для бойца, представляющего на мировой арене РФ, идеально подходящая.

Александр? Иван? Сергей? Аллигатор перебирал имена, но отвергал каждое. Марк, Эрик, Эдуард? Точно нет. И уж конечно, не Святозар или Елисей.

Захар!

Аллигатор чуть не подавился беконом, когда понял, что именно это имя ему нравится. Оно и звучное, и запоминающееся, и брутальное. Оно подходит бойцу ММА.

Захар Васильев, это и слышится, и пишется красиво: и по-русски, и по-английски. Решено. Аллигатор станет Захаром. Нужно позвонить Кравецу и сказать об этом. В Америку он поедет с новым именем и паспортом. За бабки быстро сделают и российский, и загранник. А потом можно и визу в США оформлять.

Насытившись, Аллигатор покинул ресторан. За то время, что он ел, ему улыбнулось несколько человек. Интеллигентная пара немцев пожелала доброго утра. Узнали? Или просто проявили вежливость? Поди пойми. В этом культурном обществе все так ново для Аллигатора. Позавчера он сказал сестре, что привык к приличным местам, но солгал. Находясь в них, он ощущал дискомфорт, потому что не знал, чего ожидать. В притонах — знал. В самых отвратительных, гадких, опасных. И был готов ко всему. А тут? Среди чистоты, комфорта, улыбающихся людей — нет. Не его среда обитания. Чуждая. И он только начинает адаптацию.

Аркадий поджидал Аллигатора на диване, где вчера сидел он сам. Он направился к Яворскому, но вынужден был приостановиться. К нему робко подошел паренек из обслуги и попросил сфотографироваться. Не сейчас, а когда будет удобно.

— Удобно сейчас, — сказал Аллигатор и ободряюще хлопнул парня по плечу. — Доставай мобилу.

Они сделали пару селфи. Менеджер, увидев это, тут же подскочил, чтобы узнать, не донимают ли господина Васильева служащие. Тот заверил, что нет. И брякнул, что сам предложил сфоткаться.

— Ты популярен, — услышал Аллигатор от Аркадия, когда подошел к дивану.

— Странно, да?

— Почему же? Ты спортсмен мирового уровня.

— Пока еще нет. Только чемпион Евразии.

— Ты порвешь Бизона. Я не сомневаюсь.

— Смотришь бои? — подивился Аллигатор.

— Вообще не интересовался ими до позавчерашнего дня. Но когда были у Валентины, по телевизору показывали твою пресс-конференцию, а потом появился ты сам… Я заинтересовался и посмотрел несколько твоих поединков.

— От начала до конца? — Яворский уверенно кивнул. — Надо же. Обычно людям скучно смотреть весь бой. А таким, как ты, еще и противно.

— Каким — таким?

— Ты музыкант. Тонкая натура. А мы мутузим друг друга. Разбиваем носы, ломаем ребра.

— Ты делаешь это красиво. Грациозно, с достоинством. А еще жалеючи. Ты щадишь противников. Даже иногда поддаешься, чтобы они сохранили лицо. Позволяешь навалять себе, только потом сокрушаешь. Теперь я твой фанат, Аллигатор.

— Спасибо. Это, блин, неожиданно и очень приятно… — Он думал, сказать Яворскому или нет о том, что слушает записи с его выступлений, но тут услышал то, что заставило напрячься:

— Именно поэтому я предупреждаю, к тебе скоро придет человек из полиции.

— Зачем?

— Твоя мама пропала. Ушла из дома прошлой ночью и пока не объявилась. Мы с Ксюшей поставили полицию в известность.

— Валентина в розыске?

— Пока не знаю, запущено ли дело. Вроде бы еще рано. Но ее пальто носил бомж, обитающий неподалеку от ее дома. И нашел он его в канализационном люке. Как я понял, в том самом, куда ты провалился, будучи ребенком.

— Вы рассказали полиции обо мне?

— Естественно. Мы описывали вечер накануне ее исчезновения. Перечисляли всех, с кем она тогда виделась. Но ты не волнуйся, мы не вдавались в подробности. Я разговаривал с участковым. Сказал, что ты давний ее знакомый. Пришел поздравить. Как ты сам понимаешь, скрыть факт твоего прихода я не мог. Я законопослушный гражданин.

— Я все понимаю. Но, черт… Если Валентина не найдется, у меня могут начаться проблемы.

— С прессой? В случае, если просочится какая-то инфа?

— И с ней тоже. Но я больше опасаюсь ментов. Представь, они заводят дело, опрашивают всех по списку, кто-то из тех, кто находился тогда в квартире, вдается в подробности, и я уже крайне подозрительная личность. А если под меня начать копать, такого нароешь…

— Ты совершал какие-то противозаконные действия?

— Массу. Но это ерунда. Меня ни разу не ловили. Я живу по чужим документам. Меня могут закрыть в Раше, и я не попаду в Лас-Вегас. Это при самом хорошем раскладе.

— Не нужно драматизировать. Ты приехал в отель, встретился тут с Ксюшей, потом пошел в номер спать. У тебя алиби, которое могут засвидетельствовать несколько человек. А еще есть камеры на входе. Ты же не покидал отеля, так? Ксюша сказала мне, что тебя одолевали журналисты и ты из-за них обитал тут.

Ах, если бы у Аллигатора было алиби…