Точка Немо

Орландо встал и огляделся. Его затея сбылась — пусть и не в том формате, пусть и не в том составе, зато с достаточным количеством припасов — на четверых хватило бы на целый месяц и даже больше. Правда, из этих четверых в море хотели только двое, а оставшиеся представляли угрозу для плавания. И с этой угрозой Орландо предстояло разбираться уже утром. Его сильно озаботила организация плавания — очевидно, что доверять можно только Ченсу, а это значит, что на двоих у них выйдет восемь часов совместного бодрствования. Остальные шестнадцать часов в сутках пришлось бы делить. Ченс — мальчишка, мало способный к самостоятельному судовождению, и это тоже стало головной болью. Такой расклад Орландо никак не устраивал, потому он продумал, как будет переводить на свою сторону Люси, и незамедлительно принялся воплощать этот план — выделил ей самое удобное место для сна, в форпике шлюпки — подальше от всех остальных. Себе с Ченсом он отвел одно место — ближайшее к рулю, позволяющее максимально быстро разбудить напарника в случае необходимости. Робертс, по мысли Орландо, так и должен был остаться на полу связанным.

Всю ночь шлюпка шла на моторе и только утром, с пробуждением Чепмена, у Орландо получилось заняться парусом. Для этого прямо в крыше рубки было проделано отверстие, куда, как в стакан, вставлена и закреплена мачта. Парус пришлось сделать с карманом — чтобы надеть его на мачту; к гику виниловый грот крепился на люверсах. Малейшие знания о хождении под парусом позволили Орландо создать довольно качественную конструкцию — с оттяжкой гика, достаточной длины шкотом. На счастье путешественников, дул попутный ветер, довольно крепкий, от семи до десяти метров, и это ускоряло шлюпку, которая в самом деле с трудом продиралась через мусорное поле.

Закончив с парусом к середине дня, Орландо не лег спать. Он помнил о своей задаче — наладить отношения с Люси, и начал с личного — насколько это было возможно — разговора о ее детстве, прошлом, о родителях и о том, как она угодила в проститутки. Последнее, кстати, Орландо удивительно точно запомнил — вероятно, потому что его эта история поразила. Люси вышла замуж в шестнадцать, как и положено на острове, за толстого и унылого мужика из клана мусорщиков, одного из подручных Крюгера. Тот обещал обеспечить мать Люси, которая страдала от какой-то болезни, разрушающей суставы. Точное определение заболевания врачи не дали — так как возможности для диагностики на острове, как мы знаем, были весьма ограничены. Мать Люси не могла работать и была бы обречена на голодную смерть, если бы Люси вышла замуж за того, к кому лежало ее сердце — парня по имени Галу. Словом, Люси и ее супруг-мусорщик принялись жить обычной островной жизнью, держа мать при себе. Люси не нравился секс с мужем, да и вообще муж не нравился, и это не стало для него секретом. Он был готов мириться с некоторым пренебрежением при соблюдении внешних норм приличия. Но Галу, тоже бывший мусорщиком, не мог жить спокойно и осаждал Люси, как мог. Муж в ответ предпринял все, чтобы Галу понизили дальше некуда — до сортировки мусора на берегу, и тот пришел в ярость, явился домой к Люси и убил его. Люси помогла возлюбленному скрыть тело мужа, утопив его с тяжелым грузом. Люси стала завидной вдовой, с целым контейнером, и готовилась выйти замуж за того же Галу, делала все, чтоб тот получил лотерейный билет. Однако через три дня тело супруга всплыло, и Зилу быстро расколол и Галу, и Люси. Поскольку женщин на острове казнят крайне редко, Люси отправили в бордель; Галу казнили. Мать Люси умерла еще во время разбирательства — от банального голода. Она с трудом ходила и не сумела выбраться из контейнера, а ухаживать за ней было некому. Люси провела в борделе уже шесть лет и смирилась со своим положением. Но потом явился Ченс, который искренне полюбил ее и ничего не требовал взамен.

Орландо в ответ рассказал Люси свою историю, рассказал о любви к Еве, о том, как почти что выкрал ее и увез за тридевять земель, о том, как она хороша, преданна и умеет любить отчаянно и бескорыстно. История тронула сердце Люси, и Орландо понял, что у него получится сделать из нее союзницу. Вместе они хохотали над Ченсом, который не умел нормально открывать консервы — и Люси припомнила, что даже ей консервы он приносил открытыми — вероятно, кто-то открывал их за него.

После обеда Орландо решил отправиться спать. Люси должна была покормить Робертса, руки которому было решено не развязывать. Робертс протестовал.

— Мы в море, куда я от вас денусь? Я же не буду все время жрать с ложечки?

Стенания Робертса были напрасны — Орландо и не думал ему доверять. Даже мольбы развязать его хотя бы ради походов в туалет не находили отклика — делать дела можно было и с завязанными руками.