Точка возврата

Я и Мафусаил проследовали за отцом и дочерью и попали в большой кабинет английского правоведа. За столом сидел пожилой мужчина, одетый со вкусом и внимательно смотрел на вошедших, будто оценивал их:

— Чем могу Вам помочь, мистер Аттвуд.?

— О, Чарльз — малышка Мэгги кинулась к адвокату — ты один сможешь мне помочь!

Стивенсон опешил:

— Мисс Аттвуд, прошу Вас, присядьте со своим отцом в кресло и соблюдайте приличия.

— Чарльз, ты не узнаешь меня? Я — Кэти, твоя крестница малышка Кэти.

— Мистер Аттвуд, ваша дочь не в себе, если это розыгрыш, то он очень неудачный. Немедленно уходите!

— Чарльз, ты всегда приносил моей маме лилии, а в день ее похорон купил их столько, что пришлось заказывать две машины.

— Убирайтесь немедленно! — закричал адвокат. — Я вызову охрану!

Но Мэгги было не остановить:

— Ты любил пудинг миссис Оливии, нашей служанки, и съедал не меньше трех порций за раз. Ты пьешь кофе только с корицей и любишь запах лаванды. Ты учил меня кататься на велосипеде, и когда я падала говорил: «вставай и не плачь, моя любимая каракатица», я так и не спросила, почему «каракатица».

Мистер Чарльз схватился за сердце.

— Когда мне исполнилось восемнадцать, ты мне доверился и рассказал, что всегда любил мою маму, но отец тебя опередил. Ты показал мне свой тайник с письмами к маме, которые ей не суждено было прочитать: «милая Клэр, твои голубые, как небо глаза и медовая кожа сводят меня с ума» — начиналось одно из них. После ее смерти ты не находил себе места, и чтобы хоть как то облегчить боль, ты внушил себе, что мама стала звездой на небе. Каждую ночь ты говорил со своей звездой — Клэр и наконец — то решился ей открыться. В день моей смерти для тебя зажглась еще одна звезда — Кэтрин.

По щекам Стивенсона катились слезы и он стал походить на старика.

— И наконец, ты единственный, кто предупреждал меня, что нужно опасаться Джимми.

— О, Боже, Кэти… но как???

— Мистер Стивенсон — включился в разговор Гарри, — Неужели моя дочь говорит правду?

Я поражен не меньше вашего… Как только Мэгги начала говорить, она рассказывала нам историю Кэтрин Олдридж и умоляла упрятать за решетку подлеца Джимми.

— Мистер Аттвуд, только подлинная Кэти могла знать то, что вы сейчас слышали. Я был ее другом и любил, как дочь. Когда ее не стало, умерла и часть меня. Я искал убийцу, но тщетно…

— Чарльз, меня убил Джимми, и мы сможем это доказать!

— Кажется, я схожу с ума — Стивенсон сел и закрыл глаза.

— Нет, старина пес, ты — не сумасшедший. Я всегда была упертой, ты меня этому научил. Я не успокоилась и после смерти.

— Старина пес… так называла меня Кэти..

— Просто ты мне казался самым добрым и мудрым, как пес мистера Смита.

— Мистер Аттвуд, сомнений нет, ваша дочь не лжет — она Кэтрин Олдридж.

— Вы позволите? — Чарльз обнял Мэгги и они заплакали.

Гарри Аттвуд тоже вытирал слезы.

— Чарльз, ты должен кое — что сделать для меня.

— Все, что пожелаешь, моя родная!

— Нужно добыть ордер на обыск дома Зака Марли — торговца наркотиками и карманника — меня убил он за две тысячи долларов, полученных от моего братца.

Стивенсон плакал, как маленький мальчик:

— Цена жизни моей Кэти две тысячи вонючих долларов.

— Соберись, старый пес, мы накажем этого ублюдка!

— Но что искать?

— Кассету. Друзья Марли записали разговор с моим братцем и само убийство, чтобы держать Джимми на крючке и шантажировать. Я стоила Джимми не две тысячи, а много больше. Пленка на кухне в банке из — под печения.

— Кэти, я сделаю все, как ты скажешь.

Мафусаил и я увидели обыск в доме Зака Марли — высокого чернокожего молодого человека в очень широких джинсах и ярко — красной футболке. На его лице отразились все оттенки эмоций от самоуверенности и наглости в начале обыска до удивления и испуга, в момент, когда обыск начался на кухне. Стоит ли говорить, что пленка была найдена именно там, где указала Мэгги — в банке из — под печенья. Над Марли и Джимми Олдриджем состоялся суд. Старина Чарльз сделал все возможное, чтобы эти люди, отнявшие у него самое дорогое получили сполна. Джимми осудили на четырнадцать лет, Марли — на пятнадцать. После вынесения решения Стивенсон встретился с Мэгги и пообещал, что эти подонки никогда не выйдут на свободу. Мэгги была счастлива.

— Моя дорогая, Кэти, ты ведь понимаешь, что мы не сможем доказать, что ты — это ты. Нас сочтут сумасшедшими. Я не в силах вернуть тебе то, что твое по праву: состояние твоего отца. Оно перейдет к твоим кузинам. Но я позаботился о тебе и составил завещание, согласно которому моей единственной наследницей является Мэгги Аттвуд. Для меня нет большего счастья, чем знать, что ты будешь жить!

— Спасибо, мой дорогой друг, но моей целью были не деньги, а справедливость.

Мы с Мафусаилом оставили эту странную пару: пожилого почтенного господина и маленькую девочку, говорившую с достоинством истинной леди. Нам нужно было продолжить начатое.

Глава 6