Точка возврата

Когда ты предположил, что я был ловелас, тоже попал в точку. Прекрасные создания сами шли мне в руки. Часто я даже не успевал узнать их имя, впрочем, имена были ни к чему. Я думал, что жизнь нужно пить, как воду, и пил. Однажды мне показалось, что я встретил любовь, и даже женился, но быстро понял, что совершил ошибку и развелся. Все пошло по кругу: концерты и алкоголь. Я веселился и напивался так, что меня в дом вносили, сам идти не мог. В пьяном угаре я чувствовал себя непобедимым, дерзил и цеплялся ко всем.

Однажды мне сломали нос, он так и остался искривлен на всю жизнь. А потом в компании моего старшего брата, того самого боксера, появились наркотики. Ребята добывали их сами, из собранного летом мака. Я тоже попробовал. Мне не понравилось. Не знаю почему, но я все равно употреблял, наверное, не хотелось отставать от старших друзей-спортсменов. Меня призвали в армию, и там я жил без наркотиков, было еще не поздно все бросить. Но по возвращению все завертелось, и я полностью увяз в этом болоте. Моя жизнь стала гонкой за удовольствием. Самым страшным временем года для меня и братьев (младшего мы тоже пристрастили) была зима. Запасы мака заканчивались, тело ныло и мы напивались. Нам нужно была как — то затуманить сознание, трезвая жизнь стала не для нас.

— Выходит, — вмешался я, — ваша мама получила трех сыновей — наркоманов вместо мужа-алкоголика.

— Именно так. Но разве мы тогда о ней думали?

— Во всем виноват твой брат. Он был старше и авторитетнее и сбил тебя с пути.

— Заблуждаешься, мой мальчик, человек сам выбирает свой путь, сам решает: поддаться искушению или нет. Не стоит искать виноватых.

— Ты осознавал, куда тебя заведет этот путь?

— Нет. К наркотикам у меня было легковесное, безответственное отношение, как ко временному увлечению. Я тогда и подумать не мог, что они станут главной страстью моей жизни, которая убьет всех моих товарищей, а потом и меня. Но пока все это было впереди.

Однажды я проснулся с глубокого «бодуна», вышел из спальни и увидел красивую девушку. Ее было не сравнить с теми, с кем я привык встречаться: русые коротко стриженые волосы, румянец на щеках, слегка полноватая фигура, пышная грудь, гордый независимый вид, «Такую не „снимешь“ на один вечер, на таких женятся» — подумал я и сразу протрезвел. Моя мать снимала с нее мерки и записывала данные в свой портняжный блокнот. Позже я заглянул в него и прочитал ее имя — Катерина. Пару часов спустя, пришел старший брат, и я рассказал ему о девушке.

— Мерки записаны? — спросил он и побежал смотреть материны пометки. Увидев параметры, он присвистнул:

— Вот это хризантема! — высшая похвала от моего брата.

И я решил брать «хризантему» штурмом. Когда она пришла в следующий раз, я был побрит, хорошо одет и абсолютно трезв. Примерка была закончена, и я вызвался проводить Катю.

— Уже поздно, и я боюсь отпускать Вас одну — с этой короткой фразы началась история большой всепрощающей любви. Любви, которую я смог оценить слишком поздно.

Жила Екатерина недалеко, а я в первый раз в жизни не знал, как произвести на девушку впечатление, поэтому не нашел ничего лучше, чем рассказать о себе все: был женат, судим, не работаю, умолчал лишь, что наркотически зависим. Видимо и вправду противоположности притягиваются, иначе, как объяснить, что она не убежала от меня, как от огня, а начала со мной встречаться. Жизнь Екатерины была прямой линией, без ям и тайных троп, чего нельзя сказать о моей. Знаешь, Дима, до сих пор не могу найти объяснение этому феномену.

— Может, это и впрямь химия? Малоизученные процессы в человеческом организме, которые учащают сердцебиение и наполняют тело гормонами счастья? — вмешался я.

— Мне больше нравится определение — «любовь».

— Расскажи, что было дальше? Катя стала твоей женой?

— Наши свидания были очень чистыми. Кто бы мог подумать, что я — законченный бабник, долго не решусь ее поцеловать. Катя была так непреступна, что мне казалось, если я дотронусь до ее груди, небо упадет на землю. Когда я все же ее поцеловал, она плакала.

— Я что — то не так сделал? — такой реакции я не ожидал и поспешил узнать причину.

— Наверное так, просто теперь мне страшно!

— Отчего тебе страшно?

— Потому что я — беременна!

Эта святая простота искренне думала, что беременность наступает сразу после поцелуя, и как оказалось, этот поцелуй был у нее первый.

Я громко смеялся, а она рыдала еще сильнее.

— Вот это полезное ископаемое я добыл! — это были мысли вслух.

Она узнала о наркотиках, когда наши отношения зашли уже слишком далеко, Катя носила под сердцем нашу дочь. Ее семья пришла в ужас, жених я был, мягко говоря, незавидный.

Катерину упрекали, унижали, муж ее старшей сестры бросил:

— Ох и дешево ты себя продала!

Моя любимая стерпела все. Мы поженились. На нашей свадьбе ее отец был чернее тучи, будто хоронил дочь, а не выдавал замуж. Он возненавидел меня с первой минуты знакомства и даже не пытался этого скрывать. Всю беременность Катю пугали тем, что она родит урода и заставляли избавиться от ребенка.