Точки пересечения. Завещание

— Вот то-то и оно, что странно! — живо подхватила Паутова. — Насчет же колдовства скажу определенно. Ты, Игнатьич, уже после войны родился. В ту пору когда мужики с фронта возвернулись, Гайдамачиха притихла. Но в военные годы бабка на дружеской ноге с нечистой силой была. Она и войну-то предсказала. Я тогда в Ярском жила и помню, как старухи между собой шептались: мол, Гайдамачиха из Березовки утром видела огненную зарю и двух всадников на небе. Один всадник на белом коне, другой — на черном. И вроде бы эти всадники такую кровавую битву меж собой затеяли, что полнеба кровью обагрилось. А через неделю после такого видения война и на самом деле грянула. Откуда, если не от нечистой силы, Гайдамачиха о начале войны прознала? В предвоенную пору ведь ни в Березовке, ни в Ярском не только телевидения или радио, как теперь, электричества и того не было — керосиновые лампы по вечерам палили.

— В газетах могла прочитать. Международная обстановка была очень тревожной и…

— Гайдамачиха никогда газет не читала. Она в грамоте ни бэ, ни мэ, ни кукареку, — не дала Антону договорить Паутова и понизила голос — А еще знал бы ты, Игнатьич, какие таинственные слухи бабка в военные годы распространяла… В Ярском у нас была заброшенная церквушка. И вот ежегодно, на пасху, Гайдамачиха приезжала в эту церковь и в полночь будто бы видела там два больших гроба, один из которых наполнялся кровью, другой — цветами. И каждый раз говорила старухам: мол, как только наполнение кровавого гроба прекратится, а другой гроб заполнится цветами, тогда только война и кончится.

— Кто, кроме Гайдамаковой, эти гробы видел?

— А не нашлось в Ярском такого смельчака, чтобы в полночь идти в заброшенную церковь.

— Значит, Елизавета Казимировна просто сочиняла…

— Ой, нет! Весной сорок пятого года женщины из Ярского упросили вашего деда Матвея, чтобы он проверил: правду ли говорит Гайдамачиха? Матвей Василич не побоялся нечистой силы. Надел овчинный тулуп, чтобы не простудиться, и полную ночь в церкви пробыл. А утром вышел оттуда и сказал собравшимся женщинам: «Поступление крови в гроб прекратилось, а в другом гробу цветы уж не вмещаются. Верьте моему слову, бабоньки: через неделю, не то раньше, говоря по-немецки, капут войне настанет». И ведь как в карты глядел! Ровно через семь дней, девятого мая, победу объявили…

Антон покачал головой:

— Выходит, и мой дед к колдовству причастен?

— Ой, что вы! — словно испугалась Паутова. — Матвей Василич всего лишь проверил предсказание Гайдамачихи. И ведь подтвердилось!

— Надо будет мне с дедом потолковать.

— Потолкуй, Игнатьич, потолкуй!

— Говорят, тетя Броня, Гайдамакова гипнозом владела?

— Это как?

— Торчков рассказывал, будто она могла, скажем, десятку вместо двадцатипятирублевки продавцу подсунуть…

— Да ну его к лешему, Кумбрыка! Заболтал однажды летающими тарелками мне голову, я и передала Гайдамачихе лишнюю сдачу. Она тут же, не отходя от прилавка, деньги те вернула. Чего уж напраслину на бабку плести…

Разговаривая с заведующей сельмагом, Бирюков искоса нет-нет да и посматривал в окно. Марина Зорькина, уткнувшись взглядом в книгу, по-прежнему сидела на крыльце. Антону почему-то подумалось, что она задалась целью проверить: долго ли он пробудет в магазине?

Эти косые взгляды Бирюкова, видимо, не ускользнули от наблюдательной Паутовой.

— Что-то Маринка сегодня зачиталась на крылечке, — вдруг сказала она и вздохнула: — Очень хорошая девушка, и лицом, и статностью. Умом тоже не обижена. Но не везет красавице на замужество, хоть разбейся.

— Видимо, не густо в Березовке с женихами, — улыбнулся Антон.

— От женихов-то у Маринки отбою нет. Многие из приезжих командированных к ней подмасливаются, но… Даже Женька Туманов, как в Березовку заявился, и тот начал было клинья подбивать, да быстренько получил отставку и на Тамарку Тиунову переключился.

— Может, он решил побогаче невесту выбрать.

— Кто его знает… — Паутова загадочно усмехнулась, — инопланетного жителя.

По селу проплыл грузовик, в кузове которого сидело около десяти молодых женщин, и остановился рядом с магазином. Женщины шустро стали выбираться из кузова.

— О-о-о! — обрадованно воскликнула Паутова. — Толик Инюшкин доярок привез с вечерней дойки. Сейчас отоварятся кто чем, и магазин закрывать можно.

— Заговорился я с вами, — сказал Антон.

— Чего там, Игнатьич! — махнула рукой завмаг. — Не стесняйся, заходи в любое время, если деревенские новости заинтересуют.

Бирюков не успел отойти от прилавка, как в магазин шумной толпой ввалились доярки. Следом за ними степенно вошел рослый, под стать Бирюкову, Анатолий Инюшкин в яркой ковбойской рубахе с засученными до локтей рукавами.

— Привет, начальник угрозыска… — удивленно проговорил он, увидев Антона.

— Здравствуй, Толик, — ответил Антон и пожал школьному другу широченную ладонь.

— Зазнался, что ли?.. — с обидой спросил Инюшкин. — Вчера Татьяна доложила, что ты в Березовке. Весь вечер ждал, думал, по старой дружбе заглянешь в гости, но так и не дождался.