Together (СИ)

Укачивает, как маленькую, шепчет что-то бессвязно-ласковое, и Мэнди начинает затихать. Он все еще гладит ее по голове, думая, что волосы ее на ощупь точно, как у Мика.

========== Глава 6. ==========

Комментарий к Глава 6.

Кэмерон/Ноэль

https://pp.vk.me/c629503/v629503352/15318/xYBDeFjHaFU.jpg

- Это ничего не значит, - выдыхает Кэмерон, когда впервые вламывается в гримерку Фишера и буквально вытряхивает того из кресла, сжимая ладонями лацканы пиджака.

Ноэль даже моргнуть не успевает, как рыжий впечатывает его в стену, сминает губы губами, толкается в рот языком и ухмыляется криво, когда его отталкивают обеими руками.

- Кэм, ты ебанулся? Что это было сейчас?!

Ноэль трет губы рукавом, пытаясь избавиться от привкуса арахиса и капучино. А Монахэн запускает пятерню в свою шевелюру, как-то нервно взбивает, будто в чувство себя пытается привести. Дышит тяжело, хватая ртом воздух, как астматик. И в глазах то ли безумие растекается по радужке блестящей пленкой, то ли это просто отсвечивает зарница, вспыхивающая за окном у самого горизонта.

- По крайней мере, язык не грозишься вырвать.

У него веснушки такие яркие, что больше похожи на брызги оранжевой краски. А кожа белая, как тонкий фарфор. И весь он как изящная коллекционная статуэтка, которую и в руки-то взять опасаешься, вдруг разобьется.

Фишер правда не знает, что сказать – в голове ни одной связной мысли. Лишь часто-часто моргает, как Микки, только что услышавший, что Галлагер сваливает в армию на четыре года. И это жалко-скулящее «Don’t» срывается с языка прежде, чем Ноэль успевает откусить его к чертовой матери.

Пауза затягивается, и Кэмерон хлопает коллегу по плечу, подмигивает.

- Да ты расслабься, меня Сейди заждалась там, наверное.

И закрывает за собой дверь так осторожно, будто она сделана из хрусталя.

- Кэмерон, блять…

Почти сползает по стенке, слушая, как сердце пытается выломать ребра, чтобы рвануть за рыжиком следом.

***

Они снимают сцену в гей-клубе, и Ноэль чувствует себя полным придурком, когда Монахэн идет по залу в одних золотистых шортах, и этот неоновый свет обтекает его тело, что переливается серебристым. Глаза режет и щиплет, будто свет этот выжигает роговицу. А еще у Кэма брызги смеха во взгляде, и это раздражает сильнее, чем две недели демонстративного игнора.

- Двадцать пять баксов за танец, - хрипло выдает Монахэн, устраиваясь у него на коленях.

- Что, блять? – Ему не надо стараться выглядеть охуевшим, потому что Кэм так нарочито-выскомерен, что хочется двинуть кулаком в челюсть, чтоб хоть каких-то эмоций дождаться.

- Не нужен танец, уходи.

И пожимает плечами, а глаза душу пытаются вытащить через зрачки и будто кричат: «Я ведь ушел тогда, ушел!».

- Ладно, окей. Двадцать пять баксов, за твою жопу, да? Никогда за эту хрень раньше не платил.

Это игра света или Кэмерон действительно подмигивает едва заметно перед тем, как опуститься к нему на колени? Он пахнет, как чертов парфюмерный салон, и у Ноэля голова идет кругом, а по затылку словно шарахнули чем-то тяжелым. Он не слышит реплик режиссера, не слышит, о чем там переругиваются осветители и шепчутся коллеги. Потому что Кэм трется ягодицами о его пах, извивается всем телом… И вроде бы все по сценарию, но Фишер едва сдерживается, чтобы не обхватить пацана руками поперек груди, не коснуться губами шеи… Просто перегнуть через один из этих блестящих крутящихся стульев и трахать, пока не ослабнет этот звон в ушах, пока воздух не начнет поступать в легкие.

У рыжего глаза жирно очерчены черной подводкой и блестят так ярко, будто за зрачками кто-то зажигает крошечные лампочки. Набрасывает на шею боа, что щекочет кожу шелковыми перышками. Притягивает к себе, трогает губами пылающую щеку и шепчет одними губами, чтобы слышал лишь Ноэль:

- Это ничего не значит, что у тебя встал. У меня тоже стоит, чувствуешь? – И резко двигает бедрами вперед. Буквально вжимает в этот треклятый стул.

Во рту пересыхает, а сердце колотится где-то в горле.

- Стоп. Снято!

А кончик языка все еще скользит по влажным губам, что изгибаются холодно и язвительно одновременно.

***

Фишер прикрывает за собой дверь соседней гримерки, а потом прислоняется к ней спиной, глядя, как Кэмерон натягивает яркий, как перья попугая, наряд. Футболка прилипает к плоскому животу, когда он вскидывает руки, чтобы поправить воротник куртки. Ноэль сглатывает, но смотрит прямо в эти невозможные глаза цвета ртути, переливающейся на солнце. Он смотрит снизу вверх и гадает, когда этот мальчишка, что совсем недавно был сущим ребенком и разве что пешком под стол не ходил, успел перерасти его дюймов на пятнадцать, не меньше.

- Ты что-то хотел? – Монахэн спокоен, будто лошадиную дозу валиума принял. Он стряхивает с рукавов невидимые пылинки и что-то печатает в телефоне, изогнув одну бровь.

Ноэль чувствует себя полным идиотом, но все же выдыхает, мысленно жмурясь:

- Кэм, это кокаин?