Токей Ито

– Я бы рассмеялся, – заметил он, – если бы бледнолицые сказали, что задушили гризли. Но Токей Ито не лжет.

– Шеф-де-Лу тоже знает вачичун! – спокойно принял этот «удар в спину» вождь. – Они любят лгать и лгут часто.

– Правда, так и есть.

– Они лгут и предают; они обманули моего отца, и думаю, они нарушат свое слово и возьмут меня в плен в форте, как только я там появлюсь.

– Доверься Сэмюэлю Смиту, – посоветовал разведчик.

– Да, он кажется честным человеком, хотя и ненавидит дакота. Коварному Роучу он прострелил руку.

После отступления, в котором был мимолетно затронут волновавший его вопрос, вождь вновь собрался с мыслями и вспомнил о той медвежьей охоте:

– Маттотаупа прикончил того огромного медведя. Это была последняя добыча, которую принес домой мой отец. Когда он вернулся в вигвам, его поджидал там гость по имени Красный Лис, в знак приветствия наливший ему волшебной воды…

Рассказчик умолк. В глазах у него сверкнула ненависть.

– Настанет день…

Делавар почувствовал, как помрачнел вождь, и промолчал.

Только дерево потрескивало в очаге да языки пламени отбрасывали изменчивые отблески на высокие кожаные стены и свисающую с них медвежью шкуру.

Контрабандист

В вигваме воцарилась тишина. Вождь, казалось, забыл о своем госте. Женщины снова безмолвно вышли из глубины шатра повернуть вертела над огнем да подвинуть поглубже в пламя поленья. Шеф-де-Лу лежал в задумчивости, размышляя об увиденном. В этот вечер Уинона казалась еще более печальной и замкнутой, чем обычно. В своем рассказе вождь упомянул о том дне, когда на гордое семейство обрушились горе и позор, не покидавшие его десять лет.

Узенькие язычки пламени снизу лизали мясо на вертеле в том же самом вигваме, где некогда Маттотаупа поджаривал медвежьи лапы для своего гостя, который привез ему много волшебной воды.

Тут Шеф-де-Лу вздрогнул. Снаружи послышался шум и голоса. Полог у входа отбросили в сторону, и в вигвам снова вошел Черный Сокол.

Когда Токей Ито знаком позволил ему заговорить, он рассмеялся, глядя на вождя.

– Мы привели сюда этого человека… этого человека… но пусть Токей Ито посмотрит сам. Это гонец Монито. Если Монито похож на него, то что ж, тогда лучше бы он продал нам все свое оружие. Ему самому оно не пригодится. Хочет ли вождь принять у своего очага эту рыбу, вытащенную из реки на сушу? Она не достойна приглашения в вигвам вождя!

Токей Ито немного подумал.

– Он что-нибудь знает?

– Может быть.

– Тогда приведи его.

Четансапа ушел и тотчас же вернулся в сопровождении чрезвычайно странного существа. Шеф-де-Лу никогда не видел в прерии таких людей и удивленно уставился на нового гостя.

В вигвам ввели маленького-премаленького человечка, настоящего карлика. Его яркая запачканная одежда, говорившая о странном сочетании таких душевных свойств, как тщеславие и жадность, выделялась на фоне тусклой бледности лица. Голова у него была чрезмерно большая, а выпирающий затылок неестественно выдавался. Покатый лоб имел благородные очертания, зато острый нос был такой длинный, что нависал надо ртом. Глаза его беспокойно бегали, оглядывая непривычное окружение.

– В прерии ужасно, – выдавил он из себя. – Мы ехали без передышки три недели! Три недели! Мы прискакали с юга. И все-таки было холодно. Меня тошнило. От меня осталась половина. В толк не возьму, как можно тут жить. Мой конь – просто дьявол!

– Сожалею, – холодно отвечал Токей Ито.

– Разве этот вачичун не ехал все время на смирной кобыле, на которой и прискакал к нам в лагерь? – осведомился Четансапа.

– Господи боже мой! Смирная кобыла! – воскликнул карлик. – Я ее ненавижу! Спереди кусается, сзади лягается, а посередине гладкая! Как на такой удержаться?! Как вы вообще не валитесь со своих диких жеребцов?

Токей Ито улыбнулся.

– Не знаю, – честно признался он. – Мне трудно было бы упасть с коня. Да и мои воины очень удивились бы.

– Вот именно, вот именно! – взвыл карлик, все еще поеживаясь от холода. – Вы рождаетесь вместе со своими четвероногими дьяволами. А я разве такой? Зачем я сюда прискакал? Скажу тебе, вождь Токейер, или как там тебя зовут, на свете есть вещи получше, чем ездить верхом и стрелять!

Возможно, дакота придерживался иного мнения на этот счет, но был слишком вежлив, чтобы перечить гостю.

– Разве люди, которые стреляют, не приносят Монито пользу, – только и спросил он, – если они готовы покупать у Монито оружие?

– Монито! – в гневе воскликнул карлик. – Краснокожий, остерегись бранить «обезьянкой» человека, который привозит тебе оружие. К тебе приехал Пако Басерико, понимаешь? Пако Басерико!

Тем временем Токей Ито набил маленькую трубочку, зажег и протянул гостю. По-видимому, разделить с ним трубку в знак приветствия вождь не хотел.

Словно отстраняя от себя дар, карлик вытянул руки с длинными, тощими пальцами.

– Я не буду курить! Я не буду есть! Не буду! Не буду! Мне очень плохо. Я обогнал основной отряд, чтобы как можно быстрее отдохнуть и согреться.

Он подтянул повыше шкуру, на которой сидел, и завернулся в нее.

– А Пако Басерико с оружием и с мулами намного отстал? – начал допытываться вождь.