Токей Ито

– Басерико? Ты что, не знаешь, краснокожий, что Пако Басерико – это я?

На лице вождя удивление и недоумение быстро сменились недоверием, а потом и весельем. Он бросил взгляд на Четансапу.

– Не думаю, чтобы эта полураздавленная жаба называла себя бранным именем Басерико-Монито, – язвительно ответил тот. – Наш разведчик Татокано докладывал, что приказы у них отдает другой человек, тот, что в маске.

– А! – вскричал карлик. – Приказы отдает другой! Да, мужлан и мерзавец, койот, чтоб его медведи растерзали и коршуны расклевали! Он, это исчадие прерии, притащил меня сюда, зря я ему поверил! Он хочет меня убить, я знаю! А, как мне плохо!

Карлик схватился за живот, отбросил шкуру, которой укрывался, и стремглав выбежал из вигвама.

Четансапа разразился язвительным хохотом.

– Монито! – протянул он. – Обезьянка! Вот кого долго ждало племя дакота! Воистину, этот человек поступал правильно, что до сего дня никому на глаза не показывался! Только бы его оружие было получше, чем он сам!

Токей Ито не засмеялся. Он смотрел в огонь, над которым поджаривалось отвергнутое Монито бизонье мясо.

– Что скажет Шеф-де-Лу? – спросил он на языке дакота. – Шеф-де-Лу ведь тоже знает вачичун.

Делавар нахмурился:

– Меня не удивляет, что этот человек по имени Басерико-Монито до сего дня жил в городах и ото всех скрывался. Меня только удивляет, что он приехал сюда сейчас, и, кажется, это удивляет и саму Обезьянку. Кто-то другой уговорил его, наверное человек в маске. Но кто это? Вот что важно узнать!

– Да, кто это? – подхватил вождь вопрос делавара, адресовав его Четансапе.

Воин пожал плечами:

– Какой-то вачичун, очень высокий, статный и сильный. Татокано решил, что это и есть Монито.

– Пусть тогда Четансапа сам возьмет мустанга, поскачет навстречу этому лже-Басерико, сопровождающему мулов с оружием, и проследит за ним.

Младший вождь тотчас же отправился выполнять указание.

Спустя некоторое время в вигвам вернулся и разряженный карлик. Он скорее даже не вошел, а вполз в шатер, свернулся клубком на отведенном ему месте у очага и закутался в шкуру.

– Холодно! – пробормотал он, сотрясаемый ознобом. – Какой же я дурак! Дурак!

Он несколько раз ударил себя ладонью по лбу.

– Да, дурак, – подтвердил Токей Ито. – Почему Басерико не заключил эту сделку так же, как другие? Почему он не остался у себя дома и не послал вместо себя уполномоченных?

Казалось, карлик не слышит речей вождя.

– Дурак! Дурак! – раз за разом повторял он. – Я богат, что мне тут делать? Злодей, каких мало! Он хочет меня убить!

– В вигваме Токей Ито никого не убивают, – отрезал вождь. – Даю слово, что ни один волос не упадет с головы Пако Басерико и его людей.

– Ах! На что мне твое слово, если я умираю! Да откуда тебе знать. Какое там «ни один волос не упадет», меня всего корчит, от макушки до пяток! У тебя что, никогда не болел живот? Нет? Тогда откуда тебе знать! Я здесь умру. Да, я хочу умереть. Неужели ты думаешь, что я еще раз поскачу на этой кобыле по прерии? Нет, о нет! Я хочу умереть!

– А не хочешь, пока не умер, открыть мне, какой приманкой это исчадие ада завлекло тебя в прерию и почему этот злодей хочет тебя убить?

Монито застонал от боли. Потом он еще раз поднял голову, как-то странно посмотрел на вождя и издал звук, похожий на блеяние.

– Нет, – захихикал он, – этого я тебе не открою. Пусть сам разузнает, пусть постарается и сам разузнает!

И карлик вновь захихикал и тихонько заблеял, так что кончик его носа задрожал над губами.

Делавар испытал настоящее отвращение, глядя, как этот хихикающий человечек отбросил в сторону шкуру, в которую он был закутан, подошел к вождю и фамильярно похлопал дакота по плечу тощей, с непомерно длинными пальцами, рукой.

Вождь вынул трубку изо рта и поглядел на нахального карлика, словно гадая, как поступить с назойливым пауком – раздавить или просто прогнать.

– По правде говоря, он вообще не хотел, чтобы я сюда ехал! – прошептал Обезьянка на ухо дакота. – Он хотел заключить сделку один, без меня. Ты же хотел получить двести винтовок, вождь Москито? Я могу продать тебе триста, триста новехоньких армейских винтовок, и вдоволь патронов к ним, понимаешь? Меня зовут Басерико! «Триста, – сказал злодей, – дай ему триста, он хорошо заплатит! Я доставлю оружие, заплачу тебе наличными и доставлю, возьму весь риск на себя, – только продай ему триста винтовок». А почему я должен продать триста винтовок? Этот адский злодей хитер, но Басерико еще хитрее. «Триста так триста, хорошо, – сказал я, – но тогда я сам поеду вместе с тобой, даже если сдохну по дороге». Я хочу своими глазами увидеть, сколько тебе заплатят. Хорошо! «Я сам поеду к индейцам», – сказал я, – и я отправился к ним. Но он разозлился и исчез, и мне пришлось ехать одному. Только четыре дня тому назад он опять объявился и ну давай важничать, будто и оружие, и прерия, – все принадлежит ему. Настоящий дьявол!..

Вождь встал и отошел в сторону, стряхнув с себя длинные паучьи пальцы.

– Хорошо, триста винтовок. Сколько ты за них просишь?

Контрабандист издал короткий, пронзительный смешок.

– Скажу тебе позже, краснокожий!