Токио. Долго и счастливо

Она отходит в сторону, и я вижу свое отражение. Ого, тут определенно не обошлось без волшебства крестной-феи. Мои ногти отполированы до блеска и покрыты лаком телесного цвета – кричащего розового с меня довольно. Украшенные пресноводным жемчугом волосы собраны в низкий пучок, лицо теперь обрамляет густая прямая челка до бровей. Шелковое платье в пол нефритового цвета сияет на свету.

Марико дает мне подходящий клатч. Он совсем легкий.

– В сумочке помада и тональное покрытие, если вдруг кожа начнет блестеть. Ах да, телефон тоже там. Только, пожалуйста, переведите его в беззвучный режим.

Моя бровь так и ползет вверх – не может быть. Чаще всего она прячет мой телефон, играет со мной в игру «попробуй отними», пока я не закончу свои ежедневные обязанности.

Марико ведет меня к выходу, давая по пути наставления.

– Не забывайте: вы входите в помещение после своего отца. Разговаривайте и общайтесь только со знакомыми. Жаль, что у нас не было времени изучить фотографии гостей и разобраться в их политических взглядах. Как бы там ни было, ни к кому не проявляйте особого внимания. И не указывайте пальцем. – Последнее время фрейлина быстро реагирует на мои ошибки – на Ярмарке благотворительности, открытии галереи и бейсбольном матче. Грехов у меня немало.

Хмурясь, иду к выходу. Будь отец сейчас со мной, мне было бы легче, но у него запланировано несколько мероприятий в режиме нон-стоп. Мы встретимся сразу на свадьбе. Меня будет сопровождать Акио. Кстати…

Посреди гостиной, опустив руки, в смокинге, стоит он. Часть моей тревоги как ветром сдуло. Вау. Акио в деловом костюме. Медленно аплодирую.

– Вам еще что-нибудь нужно? – спрашивает Марико.

– Нет. Большое спасибо, – отвечаю я, не сводя взгляда с Акио.

– Следите за осанкой, сидите прямо. Если вам нужно в уборную, то сначала извинитесь… – и замолкает.

Акио улыбается мне, а я – ему, не произнося ни слова.

– Я сообщу вам, когда мы сядем в машину, – говорит он, не отрывая от меня глаз.

– Конечно, – после короткой паузы отвечает Марико. – Я подготовлю комнату принцессы к ее возвращению.

Акио наклоняет голову, и фрейлина, извинившись, удаляется. Свет двух ламп сливается, придавая гостиной уюта.

– Машина скоро будет здесь. Сейчас позвоню и выясню, где они, – говорит Акио.

– Нет, – вырывается у меня. – Еще минуту, пожалуйста. – Я снова нервничаю. Свадьба премьер-министра – это событие уровня красной ковровой дорожки. Снаружи будут журналисты. Внутри – моя семья и весь свет японского общества. На меня будет направлено особое внимание. Смотрю на подол платья: не слишком ли оно длинное? Не запутаюсь ли я в нем? Ведь и такое может случиться.

Делаю глубокий вдох, пытаясь абстрагироваться. Хватаюсь за мысль о Маунт-Шасте как за якорь спасения. Вдруг вспоминаю, что теряю.

– Завтра там выпускной вечер. – Несколько дней назад девчонки прислали мне фотографии с примерки платьев в стиле восьмидесятых.

– Правда?

Удивительно: Акио не торопится к выходу. Я не спешу. И он, по всей видимости, тоже.

Я очень нервничаю и не в силах контролировать свои мысли.

– Знаете, чего мне будет не хватать? – Ну, кроме теплого пунша, плохого освещения и того неловкого момента, когда вдруг сталкиваешься с бывшим и его девушкой, с которой он тебе изменил. – Мне будет не хватать танцев. Вы потанцуете со мной? – Я немного застенчива. Но ощущаю себя храброй – ну, отчасти. И, по крайней мере, красивой.

Он переступает с ноги на ногу, потирая подбородок.

– Я не уверен.

– Пожалуйста. Всего один танец. – Еще немного побыть в гостиной, где тепло, спокойно и нет посторонних глаз. – Ради выпускного, на котором меня не будет. Всего-то. – Правда, скорее всего, я бы танцевала медленный танец с Нурой. Однажды мы уже пробовали. Затем к нам присоединились Хансани с Глори. Просто мы по-настоящему любим друг друга.

– Но у нас нет музыки.

– Это можно исправить. – Достаю телефон, прокручиваю варианты и нажимаю «плей», ставя громкость на максимум. Затем кладу клатч и телефон на кофейный столик и вытягиваю перед собой руки. Черед Акио. Я не буду заставлять его танцевать со мной, если он и правда не желает.

И вот он передо мной, кладет руки мне на талию. Легкое колебание, и его объятие становится крепче. Опускаю ладони ему на плечи, и мы раскачиваемся из стороны в сторону, прямо как подростки.

– Я никогда не слышал этой песни, – шепчет он.

– Ее мало кто знает. Ее исполняет мужской хор геев Маунт-Шасты.

– Не похоже на хоровое пение.

– На самом деле, их всего двое, – морщусь я. – Глен и его партнер Адриан. Они оба брутальные и считают Бетт Мидлер национальным сокровищем и готовы сразиться с любым, кто думает иначе. – Весь их альбом – кавер-версии ее хитов. И сейчас мы слушаем The Rose.

– Неплохо. Мне нравятся их голоса, особенно низкий.

– Да, это Адриан. Он, можно сказать, тащит на себе коллектив. – Акио чем-то напоминает мне Глена – такой же грубоватый.

Мы оба замолкаем. Слушая музыку, ближе подступаем друг к другу. Моя голова покоится у него на груди, его руки сомкнуты за моей спиной. Наслаждаясь проблеском счастья, облизываю губы.