Токио. Долго и счастливо

– Есть новые предположения обо мне?

Он откашливается.

– Что ж. У вас есть привычка разговаривать, постоянно жестикулируя руками. Ваши пальцы очень экспрессивны. А еще во время еды вы от удовольствия напеваете себе под нос, словно не в состоянии контролировать себя. Мне нравится, что вы умеете наслаждаться такими мелочами.

Мне хочется сказать ему, что я тоже кое-что о нем поняла. Он мужественный, но в нем нет ни капельки холода. Он любит всей душой. Я видела, как он склонился над своей матерью, с какой нежностью и заботой коснулся ее лба и предложил стакан воды.

– Акио? – Песня играет заново. Я поставила ее на повтор. Вот умница. – Раз уж мы теперь так хорошо ладим, мне бы очень хотелось обсудить одну тему. – Мы сделали пол-оборота. Немного подождав, говорю: – Это касается моего кодового имени. «Редиска».

– Вам не нравится?

– Нет, не нравится. По правде говоря, я его, скорее, ненавижу. – Тем более что корнеплод раздражает желудочно-кишечный тракт.

– Редис – незаменимый овощ, – говорит он и тихим голосом прибавляет: – И, по правде говоря, мой любимый.

Как хорошо, что он не видит моей улыбки.

– Серьезно?

– Так было не всегда, но я приучил себя. Редис, о котором обычно забывают, очень полезный и богат витамином С.

Мой пульс скачет. Чувствую его сердце – оно тоже стучит как отбойный молоток.

– Но, если хотите, мы можем его изменить.

– Нет. Пускай остается. – Поднимаю взгляд, кладу подбородок ему на грудь. Сжимаю пальцами его накрахмаленную рубашку.

– Когда мы впервые встретились, мне показалось, я совершенно вам не понравилась.

Мы останавливаемся. Наши тела соприкасаются. В его мягком взгляде читается настороженность.

– Возможно, вы нравитесь мне слишком сильно.

Я застыла. Его полуприкрытые глаза туманны. Я могу его поцеловать. Мне нужно его поцеловать. Встаю на цыпочки. Он опускает голову. Так близко…

И вдруг – отдаляется. Кашлянув, качает головой.

– Нам нужно идти. Не хочу, чтобы вы опоздали из-за меня.

Сглатываю.

– Да. Верно. – Что это было? У меня голова кругом идет. – Спасибо за танец.

– Конечно.

Я неуверенно улыбаюсь.

– Мне намного спокойнее.

– Вам не следует переживать. Любой был бы счастлив поговорить с вами. – Он держится чопорно, но слова его нежны.

Искренне улыбаюсь. Он открывает дверь, и я выскальзываю. Прямо как принцесса на бал.

16

Возле «Нью Отани Хотел» выстроились как на параде блестящие авто класса «люкс». Из «Мерседесов», «Бентли» и «Майбахов» выходят господа во фраках и дамы в мехах. Сегодня здесь соберутся около двухсот пятидесяти представителей японского высшего общества. Стоящие за ограждением машут флагами хиномару[65] и фотографируют гостей.

Императорский «Роллс-Ройс» скользит вдоль бордюра и останавливается. С переднего сиденья выходит Акио. Его наушник и хмурый вид уже тут как тут. Дверь открывается, и он протягивает мне руку. Подаю ему свою ручку в перчатке, и он помогает мне выйти из машины. Я как героиня романа прошлого века. До боли напоминает «Великого Гэтсби».

Камеры наготове. Чик. Вспышка. Щелк.

– Мне не нравится эта толпа, – произносит Акио. Меня обступает императорская гвардия, и мы двигаемся вперед. Больше меня никто не снимает. Я – крошечный кусочек шелка, подхваченный порывом ветра. Проскальзываем через двойные стеклянные двери. Опять вспышки. Двери за нами захлопываются. Толпа затихает, переводя свое внимание на подъезжающий «Тесла» с известной киноактрисой внутри. Возле банкетного зала арфист вдруг ошибается и дергает не за ту струну – при виде приближающегося к нему Акио с видом «я тебя сейчас сожру» его глаза округляются от ужаса.

Переступаем порог и минуем стол, заваленный декорированными конвертиками. На японских свадьбах главное – деньги. Премьер-министр и невеста будут раздавать подарки, и под каждым сиденьем будут стоять симпатичные бумажные сумки ручной работы, набитые небольшими презентами.

Меня кто-то цепляет за руку, уводя от Акио.

– Наконец-то ты здесь, – ворчит Еси. – Ну и вечер сегодня, просто кошмар. Дядя Тадаши загнал меня в угол и долго распинался про своего призового петушка. – От удивления у меня брови на лоб лезут. – С ним не о чем разговаривать, кроме его кур и петухов. – Еси переводит «почему-ты-еще-здесь» взгляд на Акио: – Расслабься, приятель. Боже мой, это же вечеринка. Попытайся выглядеть радостным.

Акио молча кланяется и теряется в толпе. Звенят бокалы, дамы смеются. Господин во фраке играет на фортепиано марки «Бёзендорфер». К нам подходят родители Еси, тетушка Асако и дядя Ясухито.

– Можете себе представить? – произносит тетушка Асако, перебирая пальцами бриллианты на шее. – Премьер-министр, выходец из рода Токугава[66], женится на нарикине[67]! Никогда не думала, что доживу до этого дня.

Дядя Ясухито кряхтит в знак согласия. Они обсуждают невесту: она не только скоробогач, но и намного моложе своего супруга. Стоящая в другом конце зала дама косо поглядывает на Еси. Она сурова, но красива. На ней гладкое черное платье.