Токио. Долго и счастливо

Приходится прилагать некоторые усилия, чтобы убедить остальных. Больше всех меня поддерживает папа. Мы разрабатываем и согласовываем план. Делаю вдох, глядя в черное небо. Я одурманена этой мощью. Самолет приземляется в аэропорту Японии, а я по-прежнему улыбаюсь.

36

Дворец Тогу ни капельки не изменился. Снова моей фрейлиной назначили Марико. Кажется, я и не уезжала. Боже, как мне повезло: в этом мире у меня два дома. Маунт-Шаста и Токио больше не отдельные, разрозненные детали – это частички меня. Они переплетены, связаны, неразлучны.

С момента нашего прибытия прошло сорок восемь часов. Я сижу в гостиной. Папа здесь, а мама вышла на улицу. Не хочет, чтобы наши посетители видели ее. Вокруг кипит деятельность. Одетые в свои лучшие костюмы камергеры беспокоятся: кто-то меньше, кто-то больше; туда-сюда носятся придворные, предлагая прохладительные напитки. Мой новый гвардеец тоже здесь: у него лицо, напоминающее морду бульдога, с широкой челюстью, и он не снимает в помещении солнцезащитные очки. Пришла Юи Сато с фотографом. Юи Сато – главный редактор модного женского журнала Women Now!, известного своими прогрессивными взглядами. Идея, кстати, моя. Как говорится, если не можешь победить врага, стань его другом. Случай беспрецедентный: член императорской семьи дает эксклюзивное интервью журналисту не из императорского пресс-клуба. Господин Фучигами принес мне на выбор несколько женских журналов, разложив их веером на обеденном столе.

Марико наносит последний штрих – румяна. Интервью выйдет в печать вместе с фотографиями. Фотограф делает несколько снимков для разогрева. Мы условились, что фотографии отправят Управлению Императорского двора на одобрение. У нас будет возможность ознакомиться со статьей до ее выхода в свет, но не для согласования: что бы ни написали в Women Now!, годится.

– Вы точно хотите быть в этом? – Марико прикусывает губу. Она уже в четвертый раз спрашивает, уверена ли я в своем выборе.

Разглаживаю юбку темно-синего цвета и проверяю жемчужные пуговицы на кардигане. Под ним футболка с еле заметной надписью «Бунт, а не диеты», но это ничего: я-то знаю, что она там.

Юи низко кланяется.

– Благодарю вас, Ваше Высочество. Это честь для меня.

Наклонив голову, протягиваю руку. После недолгой паузы она пожимает мне ладонь. Ее рукопожатие сильное, решительное. Нахлынуло чувство неуверенности. Сомневаюсь в своем выборе, в своем здравомыслии. Что я творю? Во что ввязываюсь? Вместо того чтобы отогнать страх прочь, позволяю ему свободно бродить, прощупывая почву. Пусть он убедится: пока я говорю правду, никакой опасности нет.

Юи садится на диван. Ассистент протягивает ей блокнот. О чем меня будут спрашивать – не знает ни господин Фучигами, ни я. Марико отходит. А еще мы заранее условились, что во время интервью никаких перерывов не будет. Сначала отвечать на вопросы буду только я, а потом к нам присоединится отец.

Фотограф поднимает камеру. Натягиваю улыбку. Спина вытянута. Боже, награди меня уверенностью того, кто спокойно говорит в микрофон перед публикой.

– Готовы? – спрашивает Юи. Взгляд ее проницателен. Сюсюкаться со мной она не будет, но мне этого и не нужно. Я готова. Я сошла с тропинки Маунт-Шасты, миновала дорогу принцессы и теперь вступаю на путь созидания себя, чтобы строить жизнь своими руками. Справляться с обязанностями члена императорской семьи, соблюдать традиции и при этом оставаться верной себе не так-то просто, но возможно. Я сделаю для этого все.

– Приступим, – киваю я.

Интервью заняло почти всю первую половину дня. Юи задала несколько трудных вопросов. Думаю, я ответила как надо. Через несколько дней номер пойдет в печать, тогда и узнаем. В Токио пришло лето, жаркое, влажное и ласковое. Несмотря на послеобеденный зной, выхожу на улицу. Видимо, я все-таки не против поработать ногами. Девушка имеет право менять точку зрения. Не загоняй себя в угол: развитие – это часть жизни.

Мама с папой обедают в городе. Специально для них закрыли ресторан. То была целая история, с подписанием соглашений о неразглашении. Меня тоже пригласили, но я отказалась.

Вместо этого брожу по территории имения, за мной плетется новый гвардеец. Глубоко погруженная в себя, разглядываю и изучаю детали, как вдруг за спиной раздаются шаги. Близняшки Грейди. На них одинаковая одежда для бега, волосы гладко зачесаны в конские хвосты. На коже уже проступили капли пота, а щеки покрылись красивым румянцем. Они даже тормозят одновременно. Жуть какая. Никогда не привыкну.

– Кузина, – говорит Норико.

– Слышала, этим утром ты давала интервью, – произносит Акико.

Знаю-знаю, что ждет меня за поворотом. Угроза. Норико проводит языком по зубам.

– Если ты сказала хоть слово про маму…

Мне надоела эта семейная вражда.

– Да-да, вы меня уничтожите. Хотя мне кажется, что вы уже сделали худшее, на что только способны.

Переглянувшись, они переводят взгляды на меня.

– О чем ты? – спрашивает Норико.

Должно быть, она думает, что я бестолковая и ничего не понимаю.

– Я про фотографии нас с Акио. Передать их «Сплетнику»… Ниже просто некуда.