Токио. Станция Уэно

Я достал их из коробки и, прежде чем надеть на руку, бросил взгляд на стенные часы. Они спешили на пять минут. Как раз в этот момент пробило пять. Бом, бом, бом, бом, бом!

– Пора ужинать. – Сэцуко поднялась и вышла. Я слышал, что она идет на кухню. Последние полгода, с тех пор, как я вернулся домой, мы все время с утра до вечера проводили вместе, так что, даже не видя Сэцуко, я по звуку мог сказать, где именно она сейчас находится и чем занимается.

Я пристально вгляделся в черные стрелки наручных часов. Эти часы Сэцуко вручила мне на день рождения, но ощущались они больше как прощальный подарок от нее. И когда я умру, эти часы станут единственной зацепкой, которая может помочь установить мою личность. Сэцуко говорила, что они выбирали их вместе с Ёко в Фудзисаки, в Сэндае, так что дочь наверняка их вспомнит… Интересно, меня уже объявили в розыск?.. А наш дом в Ясаве… Мари, моя внучка… Жив ли еще пес Котаро?..

Просыпайся, просыпайся! Я все силился подняться, но вместо этого незаметно снова задремал. Мне снилось, что я в нашей купальне в Ясаве в соломенных сандалиях вылезаю из бочки и пытаюсь выйти через окно. Стоило мне только поставить одну ногу на оконную раму, сандалия соскочила с другой и упала в горячую воду. Я почти потерял равновесие, так что не мог обернуться и посмотреть на Сэцуко, которая, похоже, уже разделась и собиралась залезть в бочку.

– Гляди, гляди, что там! Вода грязная – Коити и Ёко уже не помоются! – крикнул я ей и проснулся от звука собственного голоса. В ту же секунду густой теплый дым, окутывавший купальню, растаял, и реальность навалилась на меня всей тяжестью – я не в Ясаве, а Сэцуко и Коити мертвы. Вернуться домой во сне – совсем не то же самое, что наяву… Разве мне пришло бы в голову заходить внутрь в грязных ботинках или пытаться вылезти из окна купальни?.. А как я грубо окликнул во сне Сэцуко – неужели я все еще злюсь на нее за то, как она внезапно оставила меня?.. Я глядел на часы, а дождь все сильнее колотил по крыше палатки. Пять тридцать… Давай, пора собираться…

В тот день, двадцатого ноября, должна была пройти пятая за месяц зачистка. В парке Уэно и на близлежащих территориях расположено много музеев и галерей, выставки и мероприятия в которых часто посещали члены императорской семьи. Бывало так, что визиты происходили буквально один за другим. Путь, по которому ехали автомобили с почтенными гостями, пролегал мимо стадиона имени Масаоки Сики, но администрация заставляла бездомных убирать палатки даже в тех уголках парка, которые никак не просматривались с этого маршрута. Наверное, истинная причина происходящего состояла в том, что под предлогом визита императорской семьи городское правление Токио, всерьез нацелившееся на проведение очередной Олимпиады, решило навсегда выставить с территории парка проживавших здесь бездомных в количестве более пятисот человек. Лишним доказательством служил следующий факт: даже когда гости уезжали обратно в Императорский дворец или в поместье в Акасаке, палатки нельзя было ставить еще в течение нескольких часов, а ночью, когда мы возвращались, обнаруживали на месте палаток все новые таблички, ограждения и клумбы, призванные окончательно изгнать нас из парка на улицы… И тем не менее, даже зная, чем все кончится, каждый раз, когда приезжал кто-то из императорской семьи, я вынужден был в любую погоду, будь то дождь, снег или тайфун, собирать свою палатку и покидать парк.

– Императорские визиты бывают трех видов, – как-то объяснил мне Сигэ. – Когда приезжает Его Императорское Величество, его супруга и наследный принц, или когда они появляются все вместе. Эмиль, я напишу петицию, сможешь передать ее императору, когда подъедет его черный автомобиль? «Нижайше прошу Вашей аудиенции! Нижайше прошу Вашей аудиенции!». Ты ведь кот, Эмиль, так что полиция тебя не схватит. Как там Танака Сёдзо[91] писал? «Не извольте отказать в моей скромной просьбе. Прошу, рассудите мое дело мудро и милосердно. Если Вы прислушаетесь к моим отчаянным мольбам, я буду тронут до глубины души. Ноябрь восемнадцатого года Хэйсэй, простирающийся ниц перед Вами верноподданный Эмиль», – проговорил Сигэ, почесывая мордочку кота. Тот приподнялся на задние лапы и ткнулся ртом в его пальцы.

Нас не уведомляли о том, кто именно из императорской семьи собирается посетить парк. Иногда приезжали Его Императорское Величество с императрицей, в другие дни – наследный принц со своей женой, периодически появлялся его младший брат Фумихито с супругой, изредка в Уэно бывали и другие члены императорской семьи. Самое раннее, когда мы узнавали о визите благодаря развешанным у палаток объявлениям администрации парка насчет «специальной уборки», было за неделю до приезда гостей, а однажды нас и вовсе оповестили всего за два дня.