Толедские виллы

Вскоре, однако, жара заставила подумать о более спокойных забавах, и гости перешли в тенистый сад, напоминавший Адамов; каменные стены его ограды были скрыты за сплошной завесой из ветвей апельсинных и лимонных деревьев, к которым льнули жасмин, виноград и орешник, — более живописный уголок трудно было вообразить. Здесь Исабела, пригласив гостей сесть на скамьи, сама заняла высокое кресло и приказала, чтобы все по очереди читали стихи, какие кто помнит и на любую тему.

В ушах у всех еще звучали последние слова скорбной песни Лисиды, когда появился одетый паломником дон Далмао со слугами дона Хуана, которых он попросил провести его прямо в сад, чтобы поскорей увидать своего друга. Дон Хуан, узнав гостя, сразу же попросил прервать поэтическую забаву и, поднявшись ему навстречу, сердечными объятьями и словами выразил свою радость. II ежели дон Хуан, всего лишь друг, был так безмерно счастлив, легко вообразить, что почувствовала Дионисия, для которой в доне Далмао была вся ее жизнь. Супруг ее испытал двойную радость, найдя здесь свою нареченную, и поспешил новыми обетами любви утешить ее верное сердце. Теперь уже все знали их историю; сочувствие к любящей паре, а также восхищение умом и красотой доньи Дионисии побудили благородных толедцев принять ее супруга так радушно, словно они были с ним дружны много лет; особенно же горячо приветствовала его увенчанная лаврами Исабела, сказавшая, что теперь-то ее вилла непременно одержит победу над всеми остальными, ибо судьба послала сюда столь дорогого гостя и здесь придет конец тревогам и горестям прекрасной каталонки.

Остаток утра прошел в дружеских беседах и признаниях — все были рады, что враг, он же шурин дона Далмао (чаще всего это бывает одно и то же), не погиб (о чем гость узнал по пути), хотя тяжело ранен, и что причиною, по которой дон Далмао прибыл позже Дионисии, была всего лишь остановка в Мадриде, где он выполнял поручение Марко Антонио, — правда, морской путь, если все благоприятствует плаванью, и так намного короче пути по суше.

Подошел час обеда. звуки радостной и стройной музыки призвали гостей к столу, где изобилие соперничало с искусством поваров и ослепленный роскошью взгляд не Знал, чему отдать предпочтение. После обеда общество развеселила маска, изображавшая хвастливого воина, который со смешными ужимками и гримасами показал остроумные фокусы и забавные приемы фехтования. Затем кое-кто отправился отдохнуть, но таких оказалось немного, ибо как раз в это время начали съезжаться на виллу из города дамы и кабальеро, привлеченные славой комедии и тех, кто в ней должен был играть, — самых молодых и знатных особ из собравшегося на вилле общества; гостей надо было встречать, и ради этого пришлось отказаться от сна.

Тем временем дон Хуан и дон Далмао, Лисида и Дионисия, отделившись от остальных, вели неторопливую беседу о своих делах — благородные хозяева уверяли каталонскую чету, что покамест фортуна их не возвратит из изгнания на родину, им ее заменит Толедо, а дом и состояние дона Хуана и Лисиды будут в полном их распоряжении, так чтобы все четверо владели всем на равных правах. Объятьями и слезами благодарности ответила Дионисия Лисиде на великодушное предложение, а дон Далмао дону Хуану — растроганными словами; за таким дружеским разговором прошло время, которое требуется солнцу на его странствие по нашему полушарию, и когда оно уже клонилось к закату, всех четверых позвали в сад, — на том же месте, где происходил обед, должно было начаться представление комедии еще засветло, чтобы гости из Толедо успели вернуться домой. Все уже сидели по местам, и цветы, глядя на лица красавиц, пытались заимствовать частицу их прелести; когда же уселись Лисида, дон Хуан и двое их друзей, на подмостки вышли певцы, знаменитые своими голосами и искусством, а после них дон Мельчор прочитал «Лоа» — его умелое чтение и содержавшиеся в «Лоа» похвалы красоте присутствующих дам вызвали похвалы ответные. Затем гостей развлекли быстрой, изящной и благопристойной пляской, после которой началось представление славной комедии под названием «Какими должны быть друзья».

Совершенство и живость игры актеров, роскошь костюмов и занимательность комедии, которая уже успела снискать славу во всей Испании, привели зрителей в восторг, и они нашли в ней один лишь изъян — слишком быстро она закончилась.

— С какой приятностью для ума проходят два часа, — сказал дон Мельчор, — когда комедия превосходна.

— И какая пытка для души на три, а то и на все тридцать часов, — заметил дон Гарсиа, — когда комедия дурна.

— Вы совершенно правы, — молвил дон Мельчор, — и, по-моему, различие меж этими двумя противоположным» видами комедии точно такое же, какое находит мудрец между беседой с глупцом и с умным человеком; одна доставляет удовольствие и пользу, другая — скуку и терзания.