Толедские виллы

Истина! В уединенье
На безлюдье и в забвенье
Почему таишься ты?
Выйди в блеске наготы,
Объявись, рассей сомненья!
Правды громкого звучанья
Жаждет боль сердечных ран;
Пусть рассыплется обман,
Распадется цепь молчанья.
Сердце — тесная темница:
Гнев и больше ничего
Не вмещается в него,
Если ревность в нем теснится.
Прочь, любовные томленья!
В принятом решенье тверд,
Я швыряю вас за борт —
Вы достойны потопленья.
Упованья и надежды,
В море и на дно тотчас!
Я выбрасываю вас,
Как истлевшие одежды.
Вожделенья, тоже в море!
Прогуляйтесь по волнам,
Раз угодно было вам
Пробудиться мне на горе.
Разуверимся в Амуре:
Этот кормчий просто слеп,
Он корабль от злых судеб
Не спасет во время бури.
Море, ты на козни щедро:
На пути то мель, то риф;
Дуют, волны разъярив,
Тридцать два коварных ветра.
Мореплаватели-мысли,
Штиль обманчив! Гладь да тишь —
Вдруг смятенье, и, глядишь,
Гребни грозные нависли.
А уж в бурю не до груза:
Живо сбрасывай балласт!
Как волной корму обдаст,
Что ни тяжесть — то обуза.
Все расчеты в море кину,
Надоели мне они
И удаче не сродни —
Пусть провалятся в пучину.
Осмотрительность и опыт,
С вами только маета,
Пусть проглотит вас вода:
Ревность опыта не копит.
Что мне радости былые,
Если пробил час беды?
Память, утони и ты,
Распахнитесь, волны злые!
В воду, жалкая поклажа, —
Ты, доверчивость моя!
В честность грека верил я
И в незыблемость миража.
Не помог бессильный разум,
Обрекла на гибель страсть;
Страсть и разум, вашу власть
Я ниспровергаю разом.
Сгинь, рассудок бесполезный,
Сгинь, губительница страсть,
Отправляйтесь вместе в пасть
Разверзающейся бездны!
Вы коварнее Синона[35]

,Чувства! Вы пожар души
Подготовили в тиши,
Как сожженье Илиона;
Но зато не будет ныне
Вам пощады: всем пяти
Суждено конец найти
В разъярившейся пучине.
Зренье — враг, через глазницы
Проникают всякий раз
И порабощают нас
Наважденья-кровопийцы.
Слух — предатель; через уши
Пенье лживое сирен
К нам доносится и в плен
Забирает наши души.
С недругами как могла ты
В доме жить, душа, в одном!
Покидай же этот дом,
Уноси свои пенаты!
То, чем ты, душа, владела,
Захвати с собою в путь,
Только вряд ли что-нибудь
Уцелело в склепе тела.
В этой клетке, что тюрьмою
Для души была давно,
Все внутри поражено
Ревностью, как бы чумою.
Весь я — только разоренье,
Лишь обломки и зола:
Все разрушила, сожгла,
Извела любовь к Ирене.
Пережить ее измену
Я, раздавленный, не тщусь,
Без души, без сил, без чувств —
Сам себя обрек я тлену.
Мертвецам неведом страх,
Так не лучше ль этот прах
Погрузить в морскую пену?