Толедские виллы

Приятное любопытство, вызванное комедией, искусство актеров, роскошь костюмов и разнообразие действия увлекли зрителей — время прошло незаметно, и хотя представление длилось около трех часов, они нашли в нем лишь один недостаток — краткость; так утверждали зрители беспристрастные, расположенные к тому, чтобы развлечь душу поэтическим сюжетом, а не критиковать его; но нашлись и трутни, которые, не умея делать мед, воруют его у трудолюбивых пчел, — не в силах подавить свою натуру, они со злобным жужжанием пытались вонзить свои жала в соты, наполненные поэтом. Одни сказали, что комедия чересчур длинна; другие — что нескладна. Нашелся педант от истории, заявивший, что поэт достоин кары, ибо, вопреки свидетельству португальских анналов, сделал герцога Коимбрского дона Педро пастухом, когда, мол, на самом деле тот погиб, сражаясь против своего племянника, короля дона Алонсо, и не оставил наследников; и что, мол, для дона Аверо и великого герцога оскорбительно, когда его дочерей изображают столь ветреными, что они, вопреки велениям целомудрия, не стыдятся обнаружить свою нескромность в собственном, недоступном для чужих взоров саду. Как будто вольный бег Аполлона можно сдержать точным следованием истории и сочинитель не смеет на основе исторически достоверных образов воздвигать здания вымысла! Но подали голос и защитники отсутствующего автора — вступившись за его честь, они отразили доводы зоилов, хотя вряд ли возможно переубедить упрямых тупиц — этих самовлюбленных Нарциссов, всегда готовых критиковать чужие творения, но не видящих недостатков в своих собственных.

— Среди многих изъянов, — сказал один напыщенный болван (уроженец Толедо, что я охотно оспорил бы, но стоит ли дивиться, если в числе стольких ученых и великодушных сынов, украшающих приветный сей край, окажется один злобный выродок), — для меня несносней всего глядеть на то, как вольно поэт преступает границы и законы, которые положили для комедии первые ее зачинатели и изобретатели; известно ведь, что все действие — начало, середина и конец — должно умещаться не более чем в двадцать четыре часа, да чтобы и место не менялось, а тут поэт растянул любовные приключения на целых полтора месяца. Но даже и в такой срок, по-моему, невероятно, чтобы знатная, благоразумная дама могла без памяти влюбиться в пастуха, сделать его своим секретарем, объявлять ему в загадках свою страсть и, наконец, предать свое доброе имя в полную власть человека столь низкого звания — ведь оба они полагали, что славным гербом его рода можно было назвать абарки[71], его поместьем — хижину, а его подданными — жалкое стадо коз и волов. Уж не стану говорить о странном заблуждении доньи Серафины (которая в остальном изображена как особа разумная), когда она, влюбившись в портрет и ничего не зная об оригинале, кроме того, что сказал ей дон Антонио, унизилась до поступка, недостойного даже сельской красотки, и принимала в темноте человека, которого при свете огня могла бы наказать и повергнуть в прах. Кроме того, я не понимаю, почему должна называться комедией пьеса, где действующие лица — герцоги и графы, меж тем как даже в самых серьезных комедиях дозволено изображать лишь горожан, видных купцов и дам среднего сословия.

Злопыхатель хотел было продолжать, но его перебил дон Алехо; как устроитель празднества он почел долгом защитить комедию и сказал:

— Вы кругом не правы; прежде всего, учтивость велит гостю не говорить дурного о блюдах, которые ему подают, — как бы скверно ни были они приготовлены, — ибо он обижает хозяина; но, кроме того, в этой комедии соблюдены правила, которые в ходу ныне. И на мой взгляд — в согласии с теми, кто умеет судить беспристрастно, комедии, представляемые ныне в Испании, ежели сравнить их с древними, не в пример лучше, хоть сочиняются не по первоначальному замыслу изобретателей комедии. Да, древние авторы установили, что в комедии надлежит изображать лишь такое действие, которое может совершиться в душе человеческой за двадцать четыре часа. Но сколь нелепо было бы, если б в такой короткий срок разумный юноша успел влюбиться в благонравную даму, снискать ее расположение дарами и нежными речами и, когда еще дня не прошло, настолько пленить ее и преуспеть в любви, что, начав ухаживать утром, вечером он уже на ней женится! Как же тут найти время для ревнивых подозрений, горького разочарования, утешительной надежды и прочих чувств и атрибутов любви, без которых она ровно ничего не стоит? И как может влюбленный заявлять о своей верности и стойкости, пока не пройдут дни, месяцы и даже годы для испытания его постоянства?