Толкин и его легендариум

Идя по Старому лесу, Фродо и его друзья находят его «темным и сырым». Слово «темный» повторяется: «темные деревья», «темная» река Ветлянка, «темное дупло» в стволе ивового дерева. С высокого берега и краев леса на хоббитов хищно глядят «странные, уродливые лица» темнее сумрака — нечто похожее Мерри и Пиппин потом переживут в Фангорне. Неудивительно, что им начинает казаться, будто «мир, окружающий их, нереален и они бредут в зловещем сне, который никогда не кончится». Затем лес мстит нарушителям границы. Он сбивает их с пути — деревья как будто уводят их все глубже в темную чащу, чтобы они совершенно потеряли ориентацию, а потом дурманят густым лесным воздухом до невыносимой вялости и, наконец, пытаются заточить их в огромной Старом Вязе. Прошло всего три дня после ухода из дома, а путники уже заблудились, не имеют проводника, двое из них попали в плен и не могут выбраться из узловатых внутренностей дерева. Миссия начинает идти ко дну. Фродо и Сэм хотят срубить Старый Вяз и даже начинают его поджигать, но скованные внутри Мерри и Пиппин умоляют их остановиться: дерево может их раздавить.

Хоббитов спасает Том Бомбадил — странная фигура, о которой подробнее сказано ниже. Они идут к нему домой, и реальность растворяется: похожий на сон лес превращается в место множащихся теней и преграждающих путь ветвей и стволов. Путников окутывает туман, который поднимается от реки и земли. Когда они, наконец, добираются до цели, Златеника, жена Бомбадила, констатирует: «Вы еще боитесь тумана и древесных теней, глубокой воды и диких тварей», а сам хозяин объясняет, что Старый Вяз — особенно вредное дерево. Старый лес отнюдь не живописен. Эта местность не воспевается как царство природы. Она дикая, опасная и недружелюбная.

В следующий раз хоббиты сталкиваются с наделенным чувствами лесом при знакомстве с энтом Древенем — он вроде бы мудр, но не помнит о существовании хоббитов и считает их хилыми орками, которых следовало бы растоптать. Впоследствии он видит, что орки Сарумана вырубают Фангорн на дрова для военных кузниц и плавилен и устраивают буйный набег, не разбирая, кто друг, а кто враг. Напомню, что в первых черновиках гигантский Древень был отрицательным персонажем: он пленил Гэндальфа, а потом обманул Фродо. Его мораль и правда несколько неоднозначна. Он командует грозным лесом хуорнов, которые появляются под Хельмовой Падью и ликвидируют отступающих орков, проявляя тем самым намного более зловещую сторону живых деревьев, занимаясь поистине темной экологией.

В книге через этот лесной массив героев ведет Гэндальф. Как и в Старом лесу, здесь темно, насыщенная парами атмосфера удушает, все пышет яростью. Даже Леголас встревожен. Древень, когда-то спокойный в своих суждениях, оказывается своенравен, да и поспешен. Получив задание стеречь Сарумана, он отпускает его — и волшебник вследствие этого под личиной Шарки разоряет Шир и вырубает еще много деревьев. При всей своей непреклонности, ужасающей физической силе и рассудительности Древень недоинформирован, непостоянен и порывист.

Древень и выпущенный на Изенгард вихрь энтов, вызванный, в свою очередь, вырубкой Фангорна, несут хаос и опустошение. Но так ли уж отличается агрессивная зачистка деревьев Саруманом от действий хоббитов из семейства Брендибак, валящих и жгущих Старый лес? Гимли кажется, что хуорны «ненавидят всех двуногих». Леголас возражает на это, что их ненависть ограничена орками, однако хуорны делают с орками ровно то, что Старый Вяз попытался сделать с хоббитами (может быть, он тоже считал их странными мелкими орками?).

◆

По словам профессора Мэрилендского университета Верлин Флигер, отношение Толкина к деревьям «сложное и противоречивое». Она видит во «Властелине колец» два непримиримых подхода: дикая природа не может сосуществовать с возделываемой и дикая природа в конце концов будет покорена и тем самым перестанет быть дикой. В частности, Лотлориэн, в отличие от Фангорна, культивируют, а в Лихолесье деревья борются за выживание, и ветви их гниют и вянут без надзора и внимания[113]. К этой проблеме относятся и потерянные жены энтов, занимавшиеся садоводством. Есть глубокое противоречие в том, что жены неукрощенных энтов — укротительницы. Оно не только порождает вечное напряжение между ними, но и обрекает на вымирание, безнадежность и трагедию.