Только через мой труп

- Как это вам удалось выбраться оттуда? Подкупили фараона, что ли?

Мне достаточно было одного взгляда на него, чтобы понять: задавать вопросы в таком тоне - его обычная манера. Он, казалось, считал само собой разумеющимся, что раз он задал вопрос, ему на него тотчас же и ответят. Я такого не люблю и не знаю никого, кто позволил бы себе так со мной разговаривать.

Я ответил:

- Отправьте мне письмо с нарочным, а я скажу секретарше моего секретаря, чтобы она разобралась в этом вопросе.

Лоб неандертальца избороздили морщины недовольства.

- Слушайте, приятель...

- Ни за что на свете! Какой я вам приятель? Я сам себе голова, и мы находимся в Соединенных Штатах Америки. Я служащий Ниро Вулфа, его телохранитель, делопроизводитель и наймит, но в любую минуту могу уволиться. Я принадлежу себе, и никому больше. Не знаю, в какой части света обитаете вы, но...

- Хватит, Арчи. - Вулф произнес это, даже не потрудившись посмотреть на меня; его глаза были прикованы к посетителю. - Похоже, мистер Фабер, вы не понравились мистеру Гудвину. Не обращайте на него внимания. Чем я могу вам помочь?

- Прежде всего, - ответил Фабер на своем безукоризненном английском, вы могли бы дать указание своему подчиненному, чтобы он отвечал на вопросы, которые ему задают.

- Да, наверное, мог бы. Когда-нибудь я попробую это сделать. Чем могу ещё служить?

- В вашей стране, мистер Вулф, нет никакой дисциплины.

- Ну, я бы так не сказал. Здесь просто слишком много разновидностей дисциплины. То, что хорошо волку, для оленя - смерть. Мы подчиняемся дорожным полицейским и требованиям гигиены, но некоторые свободы нам очень даже по душе. Впрочем, я уверен, что вы пришли не для того, чтобы призвать к порядку мистера Гудвина. Даже и не пытайтесь, вам такая затея надоест очень быстро. Лучше выбросьте это из головы. Так что же еще?..

- Я хочу убедиться, удовлетворяет ли меня ваша позиция и намерения в отношении мисс Нийи Тормик.

- Ну что ж, - масляным голосом произнес Вулф, стараясь держать себя в руках. - А что именно требует удовлетворения? Ваше любопытство?

- Нет. Мои интересы. В определенных обстоятельствах я мог бы подготовиться и объяснить свой интерес, и вы сочли бы выгодным для себя пойти мне навстречу. Я, конечно, наслышан о вашей репутации - и о методах тоже. Ваши услуги стоят дорого. Вы обожаете деньги.

- Да, я люблю деньги, и трачу их немало. Не хотите ли вы сказать, мистер Фабер, что я мог бы тратить и ваши деньги?

- Вполне возможно, если я вам заплачу.

- Совершенно справедливо. А каким образом я мог бы их заработать?

- Не знаю. Дело безотлагательное и требует осторожности и благоразумия. Я видел здесь полицейского инспектора - вы можете убедить меня, что вы сами - не тайный агент полиции?

- Трудно сказать. Мне же не известно, насколько легко вас убедить. Например, я могу дать слово, но я-то знаю, чего оно стоит, а вы - нет. А прежде чем я навлеку на свою голову трудности, чтобы сдержать обещание, я бы сам хотел кое в чем убедиться. Например, в вашей собственной позиции и намерениях. Ограничиваются ли ваши личные интересы только мисс Тормик, или они немного шире? И совпадают ли ваши интересы с её собственными? По крайней мере, не враждебны ли ей ваши интересы, как я полагаю, или вы не стали бы подтверждать её алиби, когда ей угрожало обвинение в убийстве. Конкретно, что это за интересы?

Рудольф Фабер посмотрел на меня, ещё больше сжал и без того тонкие губы и сказал Вулфу:

- Отошлите его из комнаты.

Я собрался было ехидно ухмыльнуться, зная, какой прием встречает подобное предложение, независимо от того, от кого оно исходит; но ухмылка замерзла на моем лице, когда я с превеликим удивлением услышал, как Вулф преспокойно произнес:

- Разумеется, сэр. Арчи, выйди, пожалуйста.

Я был так поражен и взбешен одновременно, что встал, собираясь уйти, без единого слова. Кажется, меня даже шатало от злости. Я уже почти добрался до двери, когда меня остановил донесшийся сзади голос Вулфа:

- Кстати, мы обещали позвонить мистеру Грину. Ты можешь воспользоваться телефоном в комнате мистера Бреннера.

Вот оно что. Я мог бы и сам догадаться.

- Хорошо, сэр, - ответил я и, выйдя из комнаты, закрыл за собой дверь и сделал три шага в сторону кухни. Там, где я остановился, на левой стене, отделяющей от кабинета прихожую, висело порыжевшее от времени резное деревянное панно, состоящее из трех секций. Две боковые секции были прикреплены на петлях к средней. Я потянул на себя правую часть, немного нагнулся - поскольку панно висело на уровне глаз Вулфа - и заглянул в смотровой глазок, скрытый со стороны кабинета картиной с двумя отверстиями, закамуфлированными сеточкой. Я видел их обоих, Фабера в профиль, а Вулфа целиком - я имею в виду, лицо. Я слышал также и их голоса, немного натянутые, но было ясно, что оба продолжали пикировку, причем совершенно бессмысленную, и я отправился на кухню. На кухне Фриц, сидевший в носках, читал газету, а рядом на другом стуле лежали его тапочки - на случай, если его вызовут. Фриц поднял глаза и кивнул.

- Молока не хочешь, Арчи?