Только не дворецкий. Золотой век британского детектива

— Да, Уолтерс дал мне адрес. Мистер Розмари скончался раньше, чем мы доехали, и я знал, что больше уже ничего не могу сделать, поэтому позвал его камердинера, судя по всему, очень толкового человека. Мы положили его в кровать, и слуга сказал мне, что его личного врача зовут Филипсон, так что я позвонил на Харли-стрит, а потом уехал.

— Уверен, сэра Эдгара это очень расстроило, — сказал неизвестный Кэмпиону человек. — Они хорошо знали друг друга. Хотя он ведь был очень стар. Не думаю, что сэр Эдгар удивился. Очень старые люди часто умирают вот так, внезапно и мирно.

Толпа разбилась на небольшие группы, но, по мере того как к обеду подходили все новые члены клуба, каждая группка опять начинала разрастаться в толпу. Поведение мистера Бриггса — оккупация неприкосновенного кресла — вызвало всеобщее негодование, секретарь даже получил несколько жалоб. Мрачное возбуждение, словно при серьезном бедствии, выплескивалось в курительной комнате, и в газеты, уже оповещенные одним из подчиненных Уолтерса, было сделано внушительное количество звонков.

Прямо перед обедом случился неловкий инцидент. Мистер Кэмпион присутствовал при нем и был шокирован, как и девять десятых его соратников по клубу. Заявился Артур Марч и устроил сцену.

Все началось еще в холле, когда он услышал новость от привратника Скрупа. Изумленные восклицания Марча донеслись до комнаты для отдыха раньше, чем он сам появился в дверях, бледный и взволнованный. Марч упал в кресло, рявкнул на официанта и, демонстративно отерев пот со лба, снова поднялся и прошел через всю комнату к Филдингу, стоявшему в обществе Кэмпиона.

— Это ужасно, — начал он без предисловий. — Знаете, я только утром с ним говорил. Он, правда, был не в духе, но на вид казался вполне здоровым. Это ведь вы его нашли? Он… он не мучился?

— Ничуть, — коротко ответил Филдинг. Он явно был смущен, и Кэмпион спросил себя, перемолвились ли эти двое хоть словом после той сцены в ресторане три месяца назад.

— Слава богу, — отозвался Марч с какой-то наигранной пылкостью. — Слава богу!

Он не сдвинулся с места, и хирург, поколебавшись, спросил:

— Он был вашим родственником?

Марч покраснел.

— Практически. Они с моим дедом были как братья.

Натянутость этого объяснения, очевидно, бросилась в глаза даже ему самому, и он попытался скрыть ее ничем не оправданной грубостью.

— Вам-то не понять настоящей преданности, — пробормотал он и развернулся на каблуках.

Филдинг проследил за ним взглядом, подняв брови.

— Что-то он не в себе… — начал он, но тут мистер Кэмпион дотронулся до его рукава.

— Обед, — напомнил он.

После трапезы, ближе к концу того священного часа приятной сонливости, когда воздаются почести богам пищеварения, в «Джуниор Грейз» случилось первое необычайное происшествие со времен достопамятной осады клуба суфражистками[112], о которой здесь никогда не упоминают. Кэмпион лениво следил за попытками сидящего поблизости епископа сосредоточиться на брошюре, которую тот держал на коленях, как вдруг слуга господень выпрямился в кресле и здоровый румянец сбежал с его полных щек.

В ту же секунду на другом конце комнаты сигара выпала изо рта генерал-майора Стакли Уивенхоу и покатилась по ковру.

Все как один ахнули, словно вздохнул огромный зверь, а в дальнем углу кто-то опрокинул чашку.

Мистер Кэмпион обернулся, приподнявшись на локте, и на несколько секунд застыл в этом весьма неудобном положении.

Через комнату медленно шел старик Розмари, как всегда безупречно элегантный.

В петлице у него была красная гвоздика, седая грива блестела, а на удивительно гладком, лишенном морщин лице играла обычная легкая улыбка.

За ним внушительно и важно вышагивал сэр Эдгар Филипсон, врач с Харли-стрит.

Это было потрясение такой силы, что клубу «Джуниор Грейз» потребовалось все его пресловутое достоинство до последней унции.

На полпути через комнату новоприбывшим преградил дорогу мальчик, принесший свежие газеты. Увидев старика Розмари собственной персоной, он совсем потерял голову. Мальчик ткнул в старика экземпляром «Ивнинг уайр».

— Тут… тут пишут, что вы умерли, сэр, — выпалил он.

Розмари взял газету и внимательно изучил, пока все ждали в остолбенелом молчании.

— Сильно преувеличивают, — сказал он в той отрывистой манере, которая всем им была так хорошо знакома. — Забери.

Он двинулся к своему креслу. Никто не видел, как оттуда исчез Бриггз. Одни уверяют, что он прополз за ширмой на четвереньках, другие — с более богатым воображением — утверждают, что он выпрыгнул в окно, и когда позже его обнаружили — в подвале, — бормотал что-то нечленораздельное. Как бы то ни было, исчез он тихо и мгновенно.

Старик Розмари сел и, подозвав оторопевшего слугу, заказал виски с водой.

Тем временем сэр Эдгар Филипсон окинул взглядом комнату, и Филдинг, бледный и ошеломленный, поднялся ему навстречу. Старший врач был суров.

— Вот в чем беда молодежи, Филдинг, — пророкотал он приглушенно, но достаточно громко, чтобы его слышали. — Слишком поспешные диагнозы. Всегда проверяйте, прежде чем действовать, мальчик мой. Проверяйте.