Только не дворецкий. Золотой век британского детектива

И он отошел — статный пожилой джентльмен, чрезвычайно довольный собой.

Филдинг беспомощно обвел взглядом комнату, но все избегали смотреть ему в глаза. Мистер Кэмпион, единственный сочувствующий, глядел на старика Розмари, на здоровый блеск его глаз и румянец на щеках.

Филдинг молча вышел из комнаты.

Мистер Кэмпион этим вечером поужинал в одиночестве у себя на Боттл-стрит и был занят небольшим отчетом о своем участии в «Деле о желтых ботинках», которое только что было успешно распутано. Его прервал приход Филдинга. Молодой хирург был смущен и не стал этого скрывать. Он сконфуженно остановился посреди кабинета и поспешно извинился.

— Мне ужасно неловко так злоупотреблять нашим знакомством, Кэмпион, — сказал он. — Ноя чертовски запутался. Понимаете, этот старик Розмари, он ведь утром был мертвее мертвого.

Мистер Кэмпион взял графин.

— Давайте сядем, — сказал он. — И нервы успокоятся, и ноги отдохнут. Полагаю, этот случай повредит вашей… эээ… профессиональной репутации?

На правильном, серьезном лице Филдинга появилась слабая улыбка облегчения.

— Катастрофически, — ответил он, принимая протянутый Кэмпионом стакан. — Видите ли, что получается: Руперт Филдинг такой блестящий хирург, что не может отличить живого от мертвого… Все уже в курсе. Мне конец. Некомпетентность плоха в любом деле, в моем же — фатальна. Но он ведь был мертв, — беспомощно добавил хирург. — По крайней мере, я так считал. Сердце остановилось, и я проверил дыхание на зеркале, когда привез его домой. Конечно, в наши дни случаются чудеса, но творит их не старик Филипсон. По крайней мере, вчера я был в этом уверен. Странно, не правда ли?

— Да, необычно, — медленно произнес мистер Кэмпион. — А что именно вы подразумеваете под современными чудесами?

— Ну, электрический ток и все такое прочее, — расплывчато ответил Филдинг. — Понимаете, — добавил он откровенно, — я не терапевт. Я хирург. Конечно, терапию я изучал, но это не мое призвание. В лекарствах я не разбираюсь.

Мистер Кэмпион поднял взгляд, за стеклами очков его светлые глаза смотрели вопросительно.

— Вы думаете, старик мог принять нечто такое, что вызвало состояние, похожее на смерть? — предположил он.

Молодой человек твердо смотрел на него.

— Знаю, это звучит надуманно, — сказал он, — но это единственное объяснение, которое приходит мне в голову, хотя понятия не имею, что именно он мог принять. Понимаете, самое ужасное — я ничего не сделал для его спасения. Просто подумал: «Он умер», — и, решив, что надежды нет, позвонил Филипсону, как требует врачебная этика.

— Понимаю, — серьезно произнес мистер Кэмпион. — Но чего вы хотите от меня?

Филдинг замялся.

— Если вы выясните, что на самом деле произошло, то спасете хотя бы мой разум, — сказал он просто, без малейшего оттенка драматичности в голосе. — Боюсь, подобное пятно на репутации мне не смыть — по крайней мере, в ближайшие несколько лет. Но, Кэмпион, мне нужно знать, хватку я теряю или рассудок. Мне нужно знать, как случилось, что я совершил такую немыслимую ошибку.

Мистер Кэмпион взглянул на молодого человека. Тот держался с достоинством, ничем не выдавая бушевавшее в нем волнение. Внезапно почувствовав симпатию и вместе с тем интерес, он хотел уже ответить, но тут Филдинг продолжил.

— Есть и другие осложнения, — сказал он смущенно. — Понимаете, я помолвлен с внучкой старика Розмари, и если я скажу вам, что она его основная наследница, вы поймете, как чудовищно неудобно все получилось.

— Ну и ну, вот незадача! — Мистер Кэмпион даже присвистнул.

— Еще какая, — уныло отозвался Филдинг. — И это еще не все. Она ведь разорвала помолвку с Артуром Марчем из-за меня, и у него хватило наглости позвонить ей почти сразу же, как все это произошло. Я видел его сегодня вечером и, честное слово, понять не могу, что с ним. Знаю, я совершил ужасающую ошибку. Старик Розмари имеет полное право подать на меня в суд. Но почему-то именно Марч воспринял это как личное оскорбление. Отчитал меня, как мальчишку, а ведь он, в конце концов, всего лишь внук друга семьи. Они даже не родственники. Но мне нечего было ему возразить, я ведь сам оказался безнадежно неправ.

Мистер Кэмпион задумался.

— Сегодня днем, когда старик вошел, я обратил внимание, как хорошо он выглядит.

Филдинг криво усмехнулся.

— Это вы его вблизи не видели, — ответил он. — Я видел, когда ехал с ним в такси. Пустое тщеславие, но страшно представить, какую уйму времени его камердинер, должно быть, тратит на то, чтобы приготовить его к выходу. Наверное, это продолжается уже столько лет, что незаметно накопилась целая куча мелких ухищрений, и то, что, наверное, вначале было накладкой, теперь стало почти полноценным париком. Не думаю, что вы смогли бы заметить хоть какие-то последствия лекарства, даже если бы они и были. Но хватит мне болтать. Так как, возьметесь вы за это дело?

Мистер Кэмпион ответил уклончиво.

— Я попытаюсь, — сказал он. — Но не могу ничего обещать. Звучит все это довольно невероятно.