Только очень жди (СИ)

Разом заговорили несколько офицеров, отвечая на предложение главы штаба, но тут во весь рост поднялся Зиновий Настерский. Его пальцы мелко тряслись от возбуждения, а глаза перебегали от сослуживца к сослуживцу, призывая каждого выслушать и прислушаться к нему.

— Какая чушь! — воскликнул он, стараясь придать голосу необходимую твердость. — Разве непонятно, что мы загоняем себя в ловушку? Нам не хватит сил, чтобы противостоять османской армии, и результаты последних месяцев прекрасно показали это! Мы потеряли все ключевые позиции, потеряли Бухарест и как крысы попрятались по горным норам. Нас выкурят отсюда без малейших усилий и передушат по одному. Я всегда был против пораженческой тактики, и теперь она привела нас на порог гибели. Мы потеряли принца и потеряли короля! И продолжая сопротивление, потеряем множество жизней! Османский султан предлагает капитуляцию в войне, которая давно проиграна. Вопрос лишь в том, поляжем мы на поле боя или сдадимся с надеждой на милосердие завоевателя. Мы можем остаться в горах, сгинув в безымянных могилах, но если примем условия султана, он пощадит Румынию. Оставшись его вассалами, мы сохраним государственность, признав покровительство Османской империи, сохраним свое отечество!

Страстное выступление князя окончилось в полной тишине, произведя впечатление на собравшихся генералов и породив сомнения в некоторых из них. Надавив на природные инстинкты, он позволил червячкам страха выползти из закромов души и отравить прежние самоотверженные мысли.

— А также сбережете свою собственную жизнь? — с усмешкой поинтересовался Дракула, потирая пальцами подбородок. — Ведь это единственное, что вас на самом деле заботит, не так ли? Именно это стремление руководило вами, когда вы изменили присяге, оставив Его Высочество без охраны, тем самым обрекая на верную смерть.

— Я докладывал государю, — вспыхнул Настерский, поворачиваясь к главнокомандующему, — в том была весомая необходимость. В противном случае из окружения не вышел бы никто. Мне было важно спасти хоть часть солдат, сообразуясь с вашими собственными приказами!

— Мои приказы касались совсем другого, — возразил граф, — и вы нарушили их, прикрываясь ситуацией. Но оставим то, что поправить нельзя. Сейчас вы предлагаете отдать страну на растерзание завоевателю, не предпринимая никаких попыток защитить ее. Однако я разочарую вас, одной моей смертью султан не ограничится. Приняв капитуляцию, Ахмед казнит весь руководящий состав и, для острастки, немалую часть войска, как делал это в прежних своих походах. Мне жаль, что история ничему вас не научила. Или это вы так плохо учили историю?

— Да как вы смеете обвинять меня… — Настерский поменялся в лице, на багровом прежде лбу и щеках разлилась смертельная бледность. — Всю мою жизнь я служил на благо королевства, в то время как вы только недавно заняли генеральский пост. Вы не имеете права!

— Вы ошибаетесь, — вздохнув, Дракула поднялся из-за стола, завораживающе медленно доставая из-за пояса пистолет и взводя курок. Вытянув руку, он поднял оружие, целясь в голову генерала. — Как ваш командир и наместник, назначенный самим государем, я обвиняю вас в предательстве и освобождаю от звания и присяги, которую вы преступили.

Грянул выстрел, оглушительно-неожиданный, разорвав тишину, воцарившуюся в палатке. Голова князя дернулась, он неловко всплеснул руками, покачнулся и повалился на пол, с грохотом опрокидывая свой стул. На грязно-белой брезентовой стене расплывалась темная клякса кровавого всплеска — пройдя навылет, пуля пробила плотную парусиновую ткань.

Онемев от внезапности произошедшего, офицеры молча переглянулись. Положив разряженный пистолет на стол, Дракула так же неторопливо достал из-за пояса второй и переложил в правую руку, предусмотрительно взведя курок.

— Кто еще хочет поддержать предложение о капитуляции и предать идеалы покойного короля? — спокойно спросил он.

Возражать главнокомандующему не посмел никто. Тело убитого генерала, содрогавшееся в последних конвульсиях, говорило красноречивее всяких слов. Стараясь не смотреть в его сторону, члены штаба один за другим стали высказывать предположения, поначалу тихо и робко, но потом все смелее и увереннее, постепенно возвращаясь в рабочую колею военного совета. Граф больше наблюдал, чем принимал участие, временами перекидываясь парой слов с обер-секретарем, который старательно записывал все решения и вопросы.

Поздно вечером, распустив собрание, Дракула приказал убрать тело князя, обратившись к ожидавшему его Мирче Милошу:

— Повесить перед войсками как предателя короны. Если кто-то еще задумается о связи с османами, немедленно доложить мне.

— Как прикажете, ваше сиятельство, — генерал покорно склонил голову, после чего отправился выполнять поручение.

========== Глава 27. На перепутье ==========