Только в смерти

Крийд закричала от боли и неверия. Она, шатаясь, пошла вперед и ударила Гаунта в грудь кулаками.

— Ты мертв! Ты мертв! — выла она, ударяя его. — Где Кафф? Ты мертв! Ты фесово мертв!

Окровавленная фигура вытянула руки, чтобы обнять ее. Он в ужасе отшатнулась.

Харк, в конце концов, очистил свое оружие. Он снова овладел ногами и поднялся, делая шаг вперед.

— Он мертв! — заорала Крийд.

— Я знаю, — сказал Харк. Он схватил ее за руку и оттащил за себя. Она не сопротивлялась. Он посмотрел на фигуру и поднял пистолет.

— Я не знаю, что ты, — сказал он. — Я знаю, что ты хочешь, чтобы мы думали, кто ты. Оставь нас в покое.

Фигура открыла рот, как будто собираясь ответить, но рот не прекратил открываться. Челюсти раскрывались шире и шире в адском, беззвучном крике, а губительный свет сиял из глотки. Кожа, окровавленные губы, отодвинулись от расширяющейся глотки, обнажая зубы, обнажая череп.

Плоть и мясо отодвигались назад, как съедаемая кислотой ткань, оголяя лицо, череп, горло до мускулов и сухожилий, затем до голой кости. Одежда сгнила за долю секунды, превратившись в пыль, раздев скелет пока только он не остался стоять перед ними.

 Его рот все еще был широко открыт в беззвучном, бесконечном крике. Его руки все еще были протянуты, последние комки жидкой плоти и лоскуты одежды падали с них.

Тогда, и только тогда, он громко заорал. Звук сотряс их органы и ободрал их разумы. Это был звук, который никто из них никогда не забудет.

Харк уронил пистолет и обхватил Крийд руками, чтобы защитить ее своим массивным телом.

Кричащий скелет взорвался.

Они почувствовали, как в них врезалась ударная волна. Они чувствовали пыль и жареные кости и, самое худшее из всего, одеколон Гаунта. Все фонари на стенах взорвались и свет потух.

Харк отпустил Крийд. Они моргали в темноте. Они услышали шаги, бегущие к ним по дому.

— Что это был за фес? — выдохнул Харк.

Снаружи, небо осветилось. Громкие бухающие звуки отдались эхом в проходе, звук безграничной ярости воинственного бога. Харк дотащился до ближайшего окна-щели и посмотрел наружу. Бомбардировка осветила небо по ту сторону прохода, делая из него дрожащий силуэт, вспышка за вспышкой.

— Что это был за фес? — спросила его Крийд.

— Я не знаю, — тихо ответил Харк, смотря, как гигантские вспышки света пожирают тьму. — Но я думаю, что это наш конец.

18. ПОСЛЕДНИЙ ШАНС

День тринадцатый. Четыре шестнадцать, до восхода. Условия хорошие.

Что я несу? Хорошие условия? Я имею в виду, ветер стих и ясно. Больше ничего хорошего.

Безумие сошло прошлой ночью. Происходили вещи, которых не ожидали. Люди видели вещи, чувствовали вещи, слышали вещи. Я видел вещи. Я не буду описывать их тут, потому что я не знаю, как объяснить их.

У меня было ощущение насчет этого места с самого начала, ощущение, которое рациональная часть моего разума отбросила в сторону. Это место, этот чертов дом, зло. Здесь есть нечто, что набирает силу. Я полагаю, что это представляет угрозу нам, как и враг.

Когда мы пришли сюда, когда только начались слухи, Г. заставил нас наложить запрет на такие слова, как «проклят» и «напуган». Я больше не думаю, что такие слова уже можно игнорировать. У нас проблемы, такие проблемы, каких мы и представить не могли.

Война настигла нас несколько часов назад, в середине ночи, на вершине безумия.

Какое-то огромное артиллерийское сражение происходит по ту сторону прохода, освещая небо.

Это может означать, что обещанные подкрепления двигаются сюда, чтобы выручить нас. Или это может означать, что нас скоро уничтожат в центре полномасштабного наступления.

— Полевой журнал, В.Х. пятый месяц, 778.

I

— Значит, это вы, так ведь? — спросил Роун, смотря, как вспышки света сотрясают отдаленное утреннее небо за проходом.