Только в смерти

— Сэр, я отправил вам подробности. Требования к боеприпасам, плюс план для сброса груза. — Статика завыла и завизжала на мгновение. — ... передо мной.

— Повторите, Эликон?

— Я сказал, ваш запрос прямо передо мной, Роун. Выглядит выполнимо. Вы уверены насчет места сброса?

— Подтверждаю, сэр.

— И вы еще хотите эвакуацию?

— Да, сэр. Если вы прочли мое коммюнике, вы поймете почему.

Роун ждал. Вокс журчал и шипел, как неразорвавшаяся граната. Индикаторы силы сигнала продолжали падать до нуля.

— Слышали меня, Дерево Нала? Дерево Нала?

— Здесь, сэр.

— Я сказал, я просмотрю его и попытаюсь что-нибудь сделать. Я не хочу оставлять парней Гаунта на растерзание. Ожидайте сигнал от меня примерно на рассвете.

— Спасибо, сэр.

— Эк’кхах.

Роун замер. — Эликон, Эликон повторите? Эликон, Эликон, это Дерево Нала, это Дерево Нала. — Вокс забормотал, испуская резкий увеличивающийся вой, который заставил Роуна вздрогнуть и сорвать гарнитуру. Сигнал продолжил литься из динамиков.

— ...эк’раках кох’зет магир шетт гохрр! Гоххр! ГООООХХХХРРРРР! ЭК’ХЕТТ ФФ’ТЕХ ГООООХХРРРР АНАРХ!

Связь замолчала, холодная и мертвая, как скала.

— Белтайн! — крикнул Роун, вскакивая на ноги. — Что это был за фес? — В пятидесяти метрах в главном зале, Белтайн упорно нянчился со своим передатчиком вокса, с одним наушником, прижатым к уху.

— Вмешательство на канал, сэр! — крикнул он в ответ. — Я пытаюсь восстановить сигнал с Эликона! — Рервал наклонился к Белтайну. — Попробуй частоту 3:33...

— Спасибо тебе, и так!

— Это звучало похоже...

— Я знаю, на что это было фесово похоже, Рервал! — резко бросил Белтайн.

Рервал побледнел. — Как думаешь… если мы можем слышать их… они нас тоже могут слышать? — Белтайн не слушал его. Он вращал круговую шкалу и переключил два переключателя. — Думаю, что поймал… думаю, что снова поймал. Чистый сигнал. Подстраиваю. — Внезапно, Белтайн откинулся от своего передатчика. — Фес, — сказал он.

— Бел? — спросил Рервал.

Белтайн дал ему свою гарнитуру. Рервал прижал наушник к уху.

Он услышал голос, отдаленный, но совершенно разборчивый. Он говорил, — Мы последние остались в живых? Да? Кто-нибудь, пожалуйста? Здесь кто-нибудь есть? Мы последние остались в живых? — Рервала начало трясти. — Бел, — сказал он. — Это твой голос.

— Я знаю, — сказал Белтайн.

X

Длинный путь назад в главный зал казался долгим. Харк хотел лечь. А еще больше он хотел болеутоляющие. А еще больше он хотел спать. Он хромал по коридору в центре дома на южной стороне. Индивидуальные огневые пункты формировали ряд окон, выходящих на проход. Он сел на огневую ступень под одним из них, осторожно, чтобы не упасть назад. Смещаясь, он умудрился посмотреть наружу в темноту. Было уже хорошо за полночь, по местному времени. Ночь была практически тихой и очень ясной. Он мог видеть черные стены прохода на фоне насыщенного красного-коричневого неба, и маленькую, жуткую луну, висящую над ними. Лунный свет освещал нижние покатые части дома и заставлял пыль за воротами сиять, как снежное поле. Он смотрел, как ветер гоняет зефиры пыли по сияющим дюнам.

Он услышал приближающиеся шаги.

Он снова вытащил пистолет, притворяясь, что снова заряжает его.

Кто-то прошел мимо него, пошевелив воздух. Он поднял взгляд, но вокруг никого не было. Харк напрягся. Воздух, внезапно, стал очень холодным. Боль в его спине вспыхнула, и он осознал, что совершенно не способен встать. Он отчетливо услышал звук Танитской волынки. Страх пронзил его.

Тона Крийд появилась, шлепая босыми ногами. Она выглядела так, как будто шла во сне.

— Тона?

Она слегка повернула голову, но казалось, что она не узнала его.

— Тона, ты можешь мне помочь?

Она продолжала идти, ее ноги производили легкие, шлепающие звуки на коричневом глянцевом полу.

— Сержант Крийд, пожалуйста, — громко проворчал он. — Я не могу встать, а здесь что-то очень неправильное, что-то ужасное.

Она остановилась и обернулась к Харку.

— Он здесь, — сказала она. — Он здесь.

— Кто?

— Кафф, — сказала она. — Смотрите.

Она сделала жест перед собой. Дальше по коридору, в темноте, появился свет. Он был крошечным поначалу, но затем он стал ярче, пока не превратился в извивающуюся, дрожащую, мерцающую змею из интенсивной губительной яркости. Он танцевал и трещал. Харк почувствовал, как поднялись волосы на его шее, и почуял запах озона.

Он понял, чем это было: причудливый электрический разряд, огни святого Эльма.

— Тона, назад, — сказал он, пытаясь встать, но его ноги были слишком слабыми. — Тона Крийд, назад, сейчас же!

— Смотрите, — сказала она, улыбаясь.

Свет больше не был светом. Он был фигурой, человеческой фигурой, излучающей свет изнутри. Тона начала плакать. Слезы катились по ее худым щекам.

— Кафф, — всхлипнула она.

— Это не Каффран! — закричал Харк. Он пытался передернуть затвор своего болт-пистолета. Его заклинило. Он боролся с затвором, дергая его туда-сюда.

— Тона!

Фигура медленно повернулась к ним. Она была высокой. Ее одежда была порвана и пропитана кровью. Она была точно мертва, тотчас увидел Харк. Кровь засохла у нее на лице и заляпала короткие, светлые волосы.

Это был Ибрам Гаунт.