Толкования на Евангелия от Луки и от Иоанна

Приходит он к Господу, как просто к человеку и учителю. Посему Господь, дабы показать, что к Нему не должно приходить как просто к человеку, сказал: никто не благ, как только один Бог. Ты, говорит, назвал Меня благим, к чему же еще прибавил Учитель? Кажется, ты принимаешь Меня за одного из многих. Если же так, то Я не благ, ибо из людей собственно никто не благ – благ только один Бог. Посему, если хочешь называть Меня благим, называй Меня благим как Бога, а не приходи ко Мне как просто к человеку. Если же ты считаешь Меня одним из обыкновенных людей, то не называй Меня благим. Ибо один только Бог поистине благ и есть источник благости и начало самоблагостыни. А мы, люди, если и бываем добры, то не сами по себе, но по участию в Его благости имеем доброту смешанную и способную преклоняться на зло.

Знаешь заповеди: «не прелюбодействуй»; «не убивай»; «не кради»; «не лжесвидетельствуй»… Закон запрещает прежде то, во что мы легче впадаем, потом уже и то, во что впадают немногие и нечасто, например: прелюбодеяние (поскольку оно есть огонь с внешней и внутренней стороны), убийство (так как гнев есть великий зверь); а воровство менее важно, и во лжесвидетельство нечасто можно впадать. Посему первые преступления запрещаются прежде, так как мы легко впадаем в оные, хотя в других отношениях они и более тяжки. А сии, то есть воровство и лжесвидетельство, закон поставляет на втором месте, так как оные совершаются нечасто и менее важны. Вслед за сими преступлениями закон поставил грех против родителей. Ибо хотя грех этот и тяжек, но нечасто случается, так как редко и немного оказывается таких скотообразных людей, чтобы решились оскорблять родителей.

Когда юноша сказал, что он все это сохранил от юности, то Господь предлагает ему верх всего – нестяжательность. Смотри: законы предписывают истинно христианский образ жизни. Все, говорит, что имеешь, продай, ибо если что-нибудь останется, тогда ты, значит, раб того. И раздай не родственникам богатым, а нищим. По моему мнению, и слово раздай выражает ту мысль, что расточать имение нужно с рассуждением, а не как попало. Поскольку же при нестяжательности человек должен иметь и все прочие добродетели, Господь сказал: и следуй за Мною, – то есть и во всех прочих отношениях будь Моим учеником, всегда следуй за Мной, а не так, чтобы сегодня следовать, а завтра нет.

Как любостяжательному, сему начальнику Господь обещал сокровище на небесах, однако же он не внял, ибо был рабом своих сокровищ, посему и опечалился, услышав, что Господь внушает ему лишение имущества, тогда как он для того и вечной жизни желал, чтобы при большом обилии богатства ему и жить вечно. Скорбь начальствующего показывает, что он был человек благонамеренный, а не злой хитрец. Ибо из фарисеев никто никогда не печалился, а скорее они ожесточались. Небезызвестно мне, что великий светильник вселенной Златоуст принимал, что юноша сей желал истинной вечной жизни и любил оную, но одержим был сильной страстью – сребролюбием; однако же не неуместна и предложенная теперь мысль, что он желал вечной жизни как человек любостяжательный.

24–30. Иисус, видя, что он опечалился, сказал: как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие! Ибо удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие. Слышавшие сие сказали: кто же может спастись? Но Он сказал: невозможное человекам возможно Богу. Петр же сказал: вот, мы оставили все и последовали за Тобою. Он сказал им: истинно говорю вам: нет никого, кто оставил бы дом, или родителей, или братьев, или сестер, или жену, или детей для Царствия Божия, и не получил бы гораздо более в сие время, и в век будущий жизни вечной.