Толкования на Евангелия от Луки и от Иоанна

Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших. Это слова не человека надменного, но уверенного в истине Своих слов. Спроси, говорит, этих врагов, этих ненавистников, этих служителей, которые связали Меня. Ибо это самое несомненное доказательство истины, когда кто в свидетели своих слов приводит своих врагов. А эти самые служители прежде отзывались так: Никогда человек не говорил так, как Этот Человек (Ин. 7, 46). И после такого ответа Ему не удивляются, но наносят удар в ланиту (по щеке)! Что же может быть наглее этого?

Но Тот, Кто может все потрясти и уничтожить, не делает ничего такого, но произносит слова, которые могут укротить всякое зверство. Если, говорит, ты можешь порицать сказанное Мною, то докажи, что Я сказал худо; если же не можешь, то зачем бьешь Меня? Или и так: если Я сказал худо, то есть если Я учил худо, когда учил в синагогах, то приступи теперь и свидетельствуй об этом худом учении Моем и доставь полные сведения первосвященнику, который теперь спрашивает Меня об учении Моем. Если же Я учил хорошо и вы, служители, дивились Мне, то за что теперь ты бьешь Меня, Которому прежде ты удивлялся? Этот служитель ударил Господа для того, чтобы самому избавиться от подозрения в великом преступлении.

Так как Иисус предстоящих призвал в свидетели: Вот, они знают, что Я говорил, – то служитель сей и ударил Его, желая отвлечь от себя подозрение, что и он был из числа дивившихся Иисусу. Христос сказав: тайно не говорил ничего, напоминает пророчество: Не тайно Я говорил, не в темном месте земли (Ис. 45, 19).

24–27. Анна послал Его связанного к первосвященнику Каиафе. Симон же Петр стоял и грелся. Тут сказали ему: не из учеников ли Его и ты? Он отрекся и сказал: нет. Один из рабов первосвященнических, родственник тому, которому Петр отсек ухо, говорит: не я ли видел тебя с Ним в саду? Петр опять отрекся; и тотчас запел петух.

Так как не нашли в Нем никакой вины, то отводят Его к Каиафе, быть может, надеясь, что он, как более хитрый, найдет что-нибудь против Иисуса достойное смерти, или уличив Его в ответе, или обличив в каком-нибудь поступке. А Петр, горячий и любящий, одержим такой бесчувственностью, что Учителя повели уже, он же не двигается еще с места и греется. И когда его опять спрашивают, то он отрекается, и не только во второй раз, но и в третий. Для чего это все евангелисты согласно написали о Петре? Не для того, чтобы осудить своего соученика, но чтобы нас научить, сколь худо не обращаться во всем к Богу, а полагаться на себя. Нужно удивляться и человеколюбию Владыки. Он связан, Его водят из одного места в другое. Однако Он не оставил попечения об ученике Своем, но, обернувшись, взглянул на Петра, как замечает другой евангелист, и этим взглядом упрекнул его в слабости и возбудил в нем раскаяние и слезы (см. Лк. 22, 61–62).

Что тогда случилось с Петром, то же и ныне, как можно видеть, испытывают на себе многие из нас. Сущее в нас Слово Божие связывается и как бы забирается в плен, порабощаемое то скорбью, то удовольствием. Ибо мы тем и другим связываемся и отводимся в плен: или удовольствиями мирскими, или скорбями, забывая Бога. Тогда Слово осуждается, а бессловесие побеждает, и раб ударяет владыку, ибо таково восстание страстей. Ум наш, как бы иной Петр, так часто надеется на себя, что не отречется от Слова, посему и стоит и греется. Стоит, потому что не преклоняется, не смиряется, но одинаково и упорно остается при самоуверенности. Греется, потому что самоуверенностью болеет от горячности и надмения. Но его обличает раба – какое-нибудь небольшое и расслабляющее удовольствие, и он тотчас отрекается от Слова и подчиняется бессловесию. Или его обличает какое-нибудь скорбное искушение, как тогда Петра обличал раб, и тогда уже обнаруживается его бессилие. Но мы будем молиться, чтобы Иисус, Слово Божие, взглянул на нас и возбудил нас к покаянию и слезам, когда мы выйдем из двора князя мира сего, этого первосвященника, распинающего Господа. Ибо когда мы выйдем из мира сего, который есть двор князя мира, тогда только воспрянем для искреннего покаяния, как и апостол Павел говорит: Выйдем к Нему за стан, то есть из мира сего, нося Его поругание (Евр. 13, 13).