Толкования на Евангелия от Луки и от Иоанна

Петр видел, что Господь поверг их на землю; слова Господа оставьте их, пусть идут (ст. 8) исполнили его смелости, и он подумал, что время уже отмщать, вынимает меч и ударяет раба. Если ты спросишь, зачем меч у того, которому заповедано не иметь ни сумы… ни двух одежд (Мф. 10, 10), то знай, что он имел нужду в нем для заклания агнца, нес его при себе и после вечери или же что он, опасаясь нападения, еще прежде заготовил меч на этот случай. Если ты недоумеваешь, как тот, которому не велено ударять по щеке (см. Мф. 5, 39), готов был совершить убийство, то слушай, что Петр в особенности отмщал не за себя самого, а за Учителя. Притом же они не были еще вполне совершенны. Ибо впоследствии прошу тебя посмотреть на Петра: он крайне страдает и радуется. А теперь, негодуя на несправедливость к Учителю, он покушается на самую голову и, не усекнув ее, по крайней мере отсекает ухо. Иисус прикладывает и исцеляет ухо и этим чудом снова удерживает безумных иудеев от рвения к убийству. А так как чудо над ухом было велико, то евангелист замечает имя раба, чтобы читающие в случае сомнения могли разыскать и исследовать, точно ли так это было. Господь удерживает Петра и с угрозой говорит ему: Вложи меч в ножны. В то же время и утешает, говоря: Неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец? Ибо сим показывает, что страдания зависят не от силы их, но от Его соизволения, и что Он не противник Богу, но исполняет волю Отца даже до смерти. Назвав страдания чашей, дает знать, что смерть для спасения человеческого приятна и вожделенна.

Я прошу тебя заметить, что отсечение правого уха у первосвященнического раба было знаком непослушания их. Ибо ослепление пришло на народ израильский, чтобы слышащие не слышали, за нечестие их против Спасителя, которое особенно сильно было в первосвященниках, почему и знак – отнятие уха – был на рабе первосвященника. Восстановление уха указывает на будущее восстановление разумения израильтян, которого они лишились ныне. Ибо Илия придет и приведет их ко Христу и их, отцов, соединит с нами, сыновьями, о чем пророчествовал и Малахия (см. 4, 6).

12–14. Тогда воины и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса и связали Его. И отвели Его сперва к Анне; ибо он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником. Это был Каиафа, который подал совет Иудеям, что лучше одному человеку умереть за народ.

Когда Господь сделал все, что могло бы укротить их, а они не уразумели, тогда позволил им вести Себя. Они связали Его… и отвели… к Анне с каким-то торжеством по сему случаю и похвальбой, как будто одержали великую победу. Евангелист напоминает пророчество Каиафы (см. Ин. 11, 49–52) для того, чтобы показать, что это совершилось для спасения мира и что истина сия столь важна, что и сами враги предсказывали об этом. Итак, чтобы ты, услышав об узах, не смутился, он напоминает тебе пророчество, то есть что и узы, и смерть были спасительны, и посему-то Господь терпел их.

15–16. За Иисусом следовали Симон Петр и другой ученик; ученик же сей был знаком первосвященнику, и вошел с Иисусом во двор первосвященнический. А Петр стоял вне за дверями. Потом другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел, и сказал придвернице, и ввел Петра.

Кто был этот другой ученик? Тот самый, который написал об этом, но он скрывает себя по смиренномудрию. Поскольку же поступок этот он считает доблестным и не желает сам себя превозносить за то, что последовал за Иисусом, тогда как прочие разбежались, посему он себя скрывает и впереди поставляет Петра: за Иисусом следовали Симон Петр и другой ученик.