Толкования на русские народные сказки. Заветы древней мудрости

– Без меня век бы вы спали, братья милые, други родимые, – сказал Иван-Горох, прижимая их к сердцу ретивому.

Не забыл он взять и змеиной водицы. Затем корабль снарядил и по реке Лебединой с Василисой-красой, золотою косой, поплыл в земли свои – через три царства в четвертое. Не запамятовал и о старушке в избушке, дал ей умыться змеиной водицей. Умылась она, обернулась молодицей, запела-заплясала, за Горохом побежала, в путь провожала.

Отец и мать Ивана встречали с честью, с радостью. Гонцов разослали во все земли с вестью, что возвратилась и дочь их родная, Василиса, коса золотая. В городе звон, по ушам трезвон, трубы гудят, бубны стучат, самопалы гремят. Василиса жениха дождалась, а царевичу невеста нашлась. Четыре венца заказали, две свадьбы пировали, на веселье да на радостях пир горой, мед рекой!

Деды дедов там были, мед пили, и до нас дошло, по усам текло, в рот не попало, только ведомо стало, что Иван по смерти отца принял царский венец. Правил он с державной славой, и в роды родов славилось имя Царя-Гороха. (Аф., 560).

В иносказании предстаёт яркий образ древнерусского мироздания, бережно стойко хранившийся в народной памяти. У царя Светозара (олицетворение Солнца) было два сына (предположительно, утро и вечер), а также «царевна-краса, золотая коса», впоследствии получившая имя «Василиса Прекрасная». Её «густые златошелковые волосы, непокрытые ничем», «упадали до пят» и означали сияющую зарю, у которой «много нарядов цветных и каменьев дорогих». С разных сторон к царевне собирались свататься «цари и царевичи» (большие и малые звёзды), но ослепительного лица девицы-красы из них «не видал никто». В своём «светлом тереме» она жила «двадцать лет» (этот иносказательный срок следует понимать как двадцать девятидневных солнечных недель, или полгода, проходящие от летнего солнцеворота до зимнего).[53] Слова «выйти на вольный воздух» и «погулять в саду зелёном, на лужке цветном» означают постепенный осенний спуск солнца к краю земли. Именно в эту пору на неё налетел вихрь, «закрутил, завертел» (свернулся в змеиное кольцо подобно годовому кругу времени) и унёс «неведомо куда» (в будущее).

На поиски девицы отправились «два брата-царевича» (утро и вечер, быстро убывающие после осеннего равноденствия). Они «проехали три царства» (миновали три дня), прежде чем им повстречался «предряхлый старичок с сумой» (олицетворение старца, знающего ход небесных светил). Царевичи почтили его, дали «деньгу серебряную» и узнали от него, что их сестру украл Лютый Змей и заточил в своём дворце. Его описание в равной мере может быть отнесено к древнерусскому солнечному святилищу и к отражению низкой зари на снегу. Когда Лютый Змей (зимнее время) летит, «золотой дворец кругом перевёртывается» – солнце в годовой убыли заходит за горизонт и совершает поворот, а «жемчужные (в поздних записях – «перламутровые») крылья» (искрящиеся отсветы зари) «сходятся» и «расходятся».

Для Змея царевичи, пришедшие освободить сестру, являются «богатырями небольшими», гибнут от одного удара его крыльев и исчезают в ледяной тьме. «Дворцовая стража» (звездочеты, служители святилища) бросают их «в глубокий ров» (во вневременье). Царевна Василиса от горя три дня «на свет глядеть не хотела», но «умереть не решилась» (в середине зимнего солнцеворота солнце около недели почти восходит над горизонтом). Змей знает о своей неминуемой кончине, но признаётся девице Золотой косе: «Еще не пора, на роду моем написано, что будет мне супротивник» «и родится он от горошины». В ряде записей сказки сохранилось древнее имя Ивана-Гороха: «Кати-горошек», «Покатигорошек».