Толмач

Мне пришлось задержаться еще на два часа: сначала ждали людей из министерства, потом подписывали договор, потом ужинали, а потом, когда чиновники ушли, сеньор Родригес попросил меня задержаться еще немного. Он поднялся в номер и вернулся с конвертом в руках: большой набор открыток с видами Венесуэлы. Мне оставалось только поблагодарить за сувенир, подняться и направиться к выходу. Не тут-то было. Дед не просто вручил мне коллекцию, махнул ручкой на прощание и все. Нет. Он сел и стал неспешно доставать одну открытку за другой (а их было около 30-и штук) и подробно рассказывать, что на ней изображено, где находится, когда построено и т. д. Моргая сонными глазами, я реагировала на каждую цветную фотографию фразой из стандартного набора, который имеется у каждого переводчика: «Потрясающе! Великолепно! Удивительно! Не может быть! Никогда бы не подумала!». И все-таки, несмотря на усталость, некоторые открытки меня зацепили по-настоящему. Две-три с видами знаменитого, самого высокого в мире водопада (по-моему, свыше 1000 метров высотой) и конечно, красочные фотографии с портретами и жанровыми сценками местных индейцев ямомама, живущих в дебрях Ориноко и Амазонки. Но окончательно забыть о сне меня заставил рассказ Родригеса о некоем русском казаке, Анатолии, из семьи эмигрантов начала 20-ого века. Он много лет работает гидом-проводником и переводчиком в национальном парке недалеко от столицы – города Каракаса. Его очень ценят не только туристы, но и венесуэльские ученые, так как он знает сельву лучше, чем аборигены. В то время я не могла проверить эти данные или хоть что-нибудь почитать об этой удивительной истории. Сейчас, делая эти записки, я заглянула в Интернет. Действительно, был такой человек, прожил там всю жизнь, умер сравнительно недавно. Среди дремучих дебрей, есть расчищенное место и там могила, холм, на нем православный крест и надпись: Анатолий Федорович Почепцов. Чуть ниже годы жизни: 1926–1986. Семья донского казака добралась до Южной Америки, вырастила сына, который полюбил венесуэльскую сельву и здесь нашел свое счастье, свою судьбу. Что и говорить, загадочна русская душа.

Чтобы закончить венесуэльскую тему, напомню, что это – одна из пяти, шести стран Латинской Америки, которая считает Симона Боливара своим национальным героем-освободителем (имеется в виду от испанского владычества). И как в других странах, здесь много улиц, площадей, названных именем великого борца за свободу, много памятников. Но только в Боливийской республике национальная валюта названа в честь героя – «боливаром». Более того, один из президентов современной уже Венесуэлы, сократив множество нулей на национальных венесуэльских купюрах, оставил старое название, добавив слово «фуэрте» – сильный, крепкий, твердый, как хотите, переводите в контексте с соответствующим денежным знаком или с самим Боливаром. Теперь новая венесуэльская валюта так и называется «боливар фуэрте».

15. Падре Доменико. Реальность и мистика