Толмач

Из Панамы туристы или вообще не приезжали, или вкраплялись в сборную от Латинской Америки. Тем удивительней была целая группа из этой страны, возглавляемая падре Доменико, которая однажды прибыла в Москву. Оказалось, что группа пожилых панамок – это прихожанки небольшой церкви на окраине столицы Панамы (столица имеет одно название со страной). Падре был итальянец, и когда-то, получив сан, был направлен с миссией за океан в далекую и непонятную страну. Там он и служил в католическом приходе к моменту приезда в Москву уже более 20 лет. Как-то он и предложил своей пастве совершить паломническую поездку в Европу по святым местам. Маршрут разрабатывал он сам. Подивитесь теперь широкому кругозору скромного католического священника, который включил православную Россию в программу паломнического тура в то время, когда ни о каком, даже минимальном сближении двух самых больших ветвей христианства, и речи не было. Его обширным познаниям в области теологии, культуры, литературы, истории стран, народов и государств приходилось изумляться каждый божий день. Признаться, не часто среди обычных иностранных туристов встречаешь эрудированного человека, не стандартного, не клишированного мнения о земных проблемах, открытого к пониманию и восприятию всего интересного, нового. Падре Доменико как раз был таким, и на наших вечерних сборах я не столько «чичеронила» («чичероне» – на итальянском означает излишне говорливого гида, экскурсовода, по имени знаменитого оратора Цицерона), сколько слушала. Бабульки мои были прелестницы. Тихие, со смиреной улыбкой, готовые восхищаться всем, даже плохо сваренными щами, предполагая, вероятно, что так и положено по рецепту типичной русской кухни. Я их не переубеждала. Совсем неожиданно оказалось, что в составе группы была и мать Мигеля, студента, обучающегося на тот момент в Москве, моего знакомого. Помните, я уже рассказывала о встрече с ним в пригородной электричке Стокгольма? Мир тесен, точно. Мать специально поехала в Москву, чтобы повидаться с сыном и попала в мою группу.

На прощанье мы с падре обменялись сувенирами. Ему очень нравилось мое незатейливое колечко из сердолика. Он как-то сказал, что это – его любимый камень, предпочитаемый так же и высшими иерархами католической церкви. Я с радостью отдала ему колечко, а он подарил мне маленький крестик. Но я тогда не была крещенной, и крестик пролежал у меня в шкатулке много лет, пока надела его, имея уже на то право. Как и положено, я не снимала цепочку, пока она сама, не известно почему, вдруг соскользнула у меня с шеи. Цепочку я сразу обнаружила: она упала на землю прямо у моих ног, а вот крестик, как ни искала, так и не нашла. Многие женщины суеверны и даже склонны к мистике. Я не исключение. Когда потерялся крестик, подаренный падре Доменико, мне сразу пришла мысль, что с ним что-то случилось. К сожалению, так оно и оказалось: падре Доменико умер. Об этом мне сказал Мигель во время нашей неожиданной встречи в Стокгольме. До конца жизни итальянский священник так и служил в маленькой приходской церкви недалеко от столицы Панамы, несмотря на неоднократные «престижные» предложения римских сановников. Не спрашивая у Мигеля дату смерти падре Доменико, я сама назвала год и месяц, уверенная, что это случилось одновременно с потерей крестика. Мигель, удивленный моей осведомленностью, подтвердил. Он сказал, что падре Доменико все прихожане помнят до сих пор. «Такого священника у них не было, да и будет ли. Уже третий сменился, а все не то».

16. Бразильская мадонна и Белла Ахмадулина