Толстой (СИ)

Семейные традиции, хозяйственность, домовитость; буржуазный уклад жизни, вера в необходимость материального благополучия

Сначала «анковский пирог» не имел никакого иносказательного значения. Это был самый настоящий «вкусный рассыпчатый пирог с вареньем внутри и миндалем снаружи». Его так назвали в честь изобретателя – доктора Николая Богдановича Анке, приятеля семейства Берс, где родилась и выросла Софья Андреевна. Выйдя замуж за Льва Николаевича, она привезла рецепт пирога в Ясную Поляну. А вот потом «анковский пирог» приобрел для писателя иной смысл: «Для отца анковский пирог служил эмблемой особого мировоззрения, которое трудно сформулировать одним словом. Анковский пирог – это и домовитость, и семейная традиционность, и – говоря современным языком – буржуазный уклад жизни, и вера в необходимость материального благополучия, и непреклонное убеждение в незыблемости современного строя».

«У нас все благополучно и очень тихо. По письмам видно, что и у вас также и по всей России и Европе также. Но не уповай на эту тишину. Глухая борьба против анковского пирога не только не прекращается, но растет, и слышны уже кое-где раскаты землетрясения, разрывающего пирог. Я только тем и живу, что анковский пирог не вечен, а вечен разум человеческий», – писал Л. Толстой своей свояченице Татьяне Кузминской 17 октября 1886 года.

Арзамасский ужас

Страх смерти, смятение, паника, мучительное душевное состояние

В 1869 году Толстой поехал в Пензенскую губернию для покупки имения Ильино. По дороге писатель остановился на ночь в одной из гостиниц города Арзамаса. Именно там Лев Николаевич испытал приступ дичайшей паники, связанной с мыслями о смерти. Его он описал в письме к жене и в рассказе «Записки сумасшедшего».

«Я второй день мучаюсь беспокойством. Третьего дня в ночь я ночевал в Арзамасе, и со мной было что-то необыкновенное. Было 2 часа ночи, я устал страшно, хотелось спать, и ничего не болело. Но вдруг на меня нашла тоска, страх, ужас такие, каких я никогда не испытывал. Подробности этого чувства я тебе расскажу впоследствии; но подобного мучительного чувства я никогда не испытывал, и никому не дай бог испытать». Лев Толстой – жене Софье Толстой, 4 сентября 1869 года.

Архитектор виноват

Перекладывание вины с больной головы на здоровую

«…Увидав чашку на своем столике, я не стал рассматривать остальных подарков, схватил ее обеими руками и побежал ее показывать. Перебегая из залы в гостиную, я зацепился ногой за порог, упал и от моей чашки остались одни осколочки. Конечно, я заревел во весь голос и сделал вид, что расшибся гораздо больше, чем на самом деле. Мама кинулась меня утешать и сказала мне, что я сам виноват, потому что был неосторожен. Это меня рассердило ужасно, и я начал кричать, что виноват не я, а противный архитектор, который сделал в двери порог, и, если бы порога не было, я бы не упал. Папа это услыхал и начал смеяться: “Архитектор виноват, архитектор виноват”, и мне от этого стало еще обиднее, и я не мог ему простить, что он надо мной смеется.

С этих пор поговорка “архитектор виноват” так и осталась в нашей семье, и папа часто любил ее повторять, когда кто-нибудь старался свалить вину на другого». Илья Толстой в книге «Мои воспоминания», 1913 год.

Баба моется

Живопись и скульптуры в стиле ню

«В 80-х годах к сестре Татьяне из деревни Ясной Поляны приходила учиться одна маленькая и миленькая семилетняя девочка. Сестра ей показывала альбомы живописи и скульптуры, и девочка многими картинками интересовалась, но к картинкам с обнаженными женщинами она относилась совершенно равнодушно. Страницы с такими картинками она быстро переворачивала, говоря: “Баба моется”… После этого отец (Л. Толстой), просматривая иллюстрированные издания, также стал быстро переворачивать картинки с le nu и улыбаясь говорил: “Баба моется”». Сергей Толстой, «Юмор в разговорах Л. Н. Толстого», 1923 год.

Батя

Так называл Лев Толстой Владимира Григорьевича Черткова, близкого друга, последователя, редактора и издателя его произведений

«Посылаю тебе, милая голубушка Саша, письмо чудесного “бати”. Читал его и раскис».

Письмо своей дочери Александре Толстой, 1910 год.

Вздохи Николая

Жареные пирожки с вареньем, приготовленные поваром Толстых Николаем Михайловичем Румянцевым