Толстушка в самолете

– Все хотят одевать супервысоких или суперхудых.

Он не смотрит на меня, но продолжает читать.

– Вы финалистка конкурса Совета модных дизайнеров Америки. Мой агент, судя по всему, планирует демонизировать меня. Создать противостояние в духе Карла Лагерфельда и Адель.

– У моих подписчиков есть вопросы.

– Какого типа вопросы? – спрашивает он, прищуриваясь.

– Я собираюсь подготовить их к двум часам дня в воскресенье.

– Возможно, вам нужны подробности? Хотите узнать, с чего я начинал?

Я качаю головой:

– Вы Гарет Джон Миллер. Вам тридцать один год. Вы родились в Санта-Фе, но переехали в Калиспелл в возрасте двух лет. Ваш папа – владелец ранчо. Мама – художник, живущий в Аркозанти6. Вы с ней почти не общаетесь. Еще в юном возрасте бабушка научила вас шить одежду для кукол. В одиннадцатом классе вы создавали платья всей команде чирлидеров для выпускного бала. Эти платья вошли в портфолио, которое вы подали вместе с заявлением в Парсонс. Оно все еще считается самым лучшим. Вы самый юный выпускник в истории учебного заведения. В возрасте двадцати четырех лет вы получили предложение от Louis Vuitton Moet Hennessy спонсировать ваш бренд. Но вы отказали Бернару Арно, и вместо этого отец заложил семейное ранчо и дал вам начальный капитал в 150 000 долларов. Ваши три линии одежды Гарет Миллер, ГМ от Гарета Миллера и Гарет Миллер Кидз в прошлом году заработали более 90 миллионов долларов. И ваш бренд один из немногих популярных брендов, ничего не предлагающих людям размера плюс.

Он смотрит на меня как-то по-новому, оценивающе:

– Я был не прав. Вы явно выполнили домашнее задание. И собирались просидеть четыре часа на этом самолете и ничего мне не сказать? – Он снова проверяет телефон. – Кажется, я платил за это место.

– Уже слишком поздно, – говорю я, вспоминая услужливого агента Гарета.

– Жаль, что я не прочитал это электронное письмо заранее… тогда я бы знал, что буду сидеть рядом с… но мне пришлось мчаться сюда из… – бормочет он. Впервые он нервничает. – То, что я сказал… о женщине в аэропорту…

Мне стоит заставить его попотеть. Он пожевывает нижнюю губу с таким раздражающе-милым выражением лица, и мне доставляет удовольствие наблюдать за ним.

– Я планирую писать в блоге только то, что вы скажете во время официального интервью.

Именно тогда я и собираюсь убедить его запустить коллекцию одежды для размера плюс. Моим спонсорам нужны популярные твиты.

Гарета расслабляется и улыбается, снова что-то читая с экрана телефона.

– Ах, но здесь сказано, что вы будете выставлять посты в блог и «Твиттер» во время моего показа. И одену вас я. – Его карие глаза темнеют. – А вот это мне уже нравится, Куки.

– Я надену что-то из ваших изделий, – поправляю я его, пусть мои внутренности и дрожат, как желе бабушки. – Я одеваюсь сама с пяти лет.

Гарет складывает руки на столике перед собой. Он снова в своей стихии.

– Ну да. Так что бы вы хотели надеть?

Толстая За три года до NutriNation, а лагерь для похудения – отстой

– Я не надену это, чертов фашист.

Я хмурюсь, глядя на точную копию Джека Лалэйна7. Он протягивает мне зеленую футболку. На ней жирными буквами напечатано «Сказочный водопад». А рядом иллюстрация пикси, которую мог нарисовать Энди Уорхолл, сидя на метамфетамине.

А вот кое-что получше. Спортивные штаны того же тошнотворного оттенка.

– Тогда надеюсь, что вам нравится бегать голой, мисс Вонн. Мы отправляемся в девять часов. Исключений нет.

У сварливого начальника лагеря тусклые серые волосы. Скорее всего, в молодости у него были тусклые каштановые волосы. Его губы растягиваются в тусклую тонкую линию. Выпирающие мышцы готовы прорвать поношенную футболку с логотипом лагеря.

Я осматриваю маленькую хижину. Какой-нибудь оптимист описал бы ее как сельский домик, но я бы назвала это деревянной хибарой. В комнате напротив друг друга стоят две узкие койки на стальных ножках, а на одной стене висит белая доска. Кто-то написал там «Можжевеловая хижина. Кровать 1: Куки Вонн. Кровать 2: Пайпер Сондерс». Моей соседки нигде не видно. Она приехала раньше меня и явно с радостью присоединилась к групповым занятиям чертова «Сказочного водопада».

– Расхаживать голым нелегально, мистер Гетти, – говорю я. – И я хочу получить свою одежду – ту, что я сшила сама. Ту, что идеально мне подходит.

Вы понимаете, как сложно идеально раскроить прочную хлопчатобумажную ткань? Или соединить три разных цветочных принта? А еще у меня там сумка Moschino, из-за которой я чуть не потеряла глаз во время драки на распродаже.

– Если у нас появятся проблемы, мисс Вонн, я всегда могу позвонить вашей матери. – В голосе Гетти слышится угроза. Он думает, что этого я боюсь больше всего.

– Можете, – соглашаюсь я, мило улыбаясь. – А если каким-то чудом она подойдет к телефону, пожалуйста, скажите ей, что я очень хочу поговорить с ней.

Губы Гетти сжимаются в еще более тонкую белую полоску.

– Все просто, мисс Вонн. Нет форм – нет похода. Нет похода – нет обеда.