Том 1

Они протиснулись к перилам, слыша впереди сухие, звонкие щелчки, затем увидели холодную глубину тира, освещенную электрическими лампочками; оттуда запахло мокрыми опилками. Стреляли двое военных: один, судя по эмблеме на погонах — курсант автомобильного училища, белобровый, с неподвижным, равнодушным лицом, ждал у барьера опершись на духовое ружье, в уголке тонкого рта зажата потухшая папироса, новенькая фуражка сдвинута на затылок; другой — лежа грудью на барьере, со старанием целился, долго устраивая локоть, шинель нелепо коробилась на широкой его спине.

Раздался выстрел. Пулька щелкнула в глубине тира. И сразу по толпе наблюдателей прокатился шум, хохоток, неистово закричали на разные голоса мальчишки:

— Мазила! Куда пуляет?

— Пушку ему дайте, он из пушки трахнет!

Довольно пожилой, кряжистый человек в солдатской шинели без погон толкнул сбоку плечом Алексея, сказал с азартом и огорчением:

— Что же это, а? Шестой раз мажет! А ведь из вашего училища, должно?

— Да, артиллерист, смотри, Алеша, — сказала Валя. — Ты его знаешь?

Стрелявший положил ружье, невозмутимо полуобернулся к зрителям, потирая переносицу, и Алексей, к своему удивлению, узнал Полукарова, а тот, как бы не видя толпы позади барьера, не слыша криков мальчишек, все потирал на переносице след от очков, не выказывая никакой заботы. «Что это его занесло сюда?» — подумал Алексей сначала недовольно, но тут же при виде заведующего тиром не мог не рассмеяться. Заведующий тиром, круглый, лысый, театрально разведя руками перед Полукаровым, на коротких ножках подкатился к автомобилисту, услужливо, с особой ловкостью зарядил ружье, послал в глубину тира воздушный поцелуй.

— Прошу снайперский выстрелик! Ауфвидерзеен!

В ответ автомобилист промычал что-то невнятное, пожевывая папиросу, вроде лениво и неохотно уперся локтями в барьер — и мгновенно выстрелил. Дальняя фигурка медведя кувыркнулась посредине мишеней. Зрители загудели:

— Враз поддел, глаз вострый! Главную мишень колупнул!

— Вот этот… по-нашему! — одобрительно заявил кряжистый человек в солдатской шинели. — Эх, артиллерист! Бе-еда. Стрелок с тыловой кухни!

— Ты знаешь этого артиллериста? — повторила Валя. — Ты почему смеялся, Алеша? Он кто?

— Очень хорошо знаю, — ответил Алексей, и она заметила: лицо его чуть-чуть изменилось. — Валюша, подожди минуту. Я сейчас, — сказал он и подлез под перила, приблизился к самому барьеру, встреченный неудовольствием заведующего тиром:

— Дорогой товарищ артиллерист, у нас соблюдать порядок надобно, прошу вас культурно!..

— Мы вместе с ним, — сказал Алексей, кивнув на Полукарова. — Все будет как надо.

Тот уже навалился грудью на барьер, готовясь стрелять, но, отвлеченный словами заведующего тиром, повернул большую свою голову, близоруко щурясь, проговорил:

— Дмитриев? Откуда ты?

— Дай, Женя, я достреляю твои патроны, устал ждать очередь, — вполголоса сказал Алексей. — Таким образом можно сделать? — обратился он к заведующему. — Надеюсь, это не нарушит культурного обслуживания?

— Это ваше личное дело, за патроны заплачено…

Заведующий с приятностью в лице пожал округлыми плечами; автомобилист же смерил Алексея заинтересованно-оценивающим взглядом, выплюнул изжеванную папиросу, одним щелчком мизинца сдвинул фуражку на затылок — теперь она держалась на его голове чудом, но спросил довольно-таки безразлично:

— Свежие артиллерийские силы? Или хочешь закрыть грудью амбразуру?

— И то, и другое. — Алексей отстранил Полукарова, оглядел мишени. — В какие фигуры можно стрелять?

— На выбор хочешь? — по-прежнему бесстрастно удивился автомобилист. — Давай. В трубу крейсера. В бегущего волка… В крутящуюся мельницу. Даю пять форы… Начинай!

— Милосердия не нужно, — ответил Алексей и, наслаждаясь этим моментом предвкушения, сам зарядил два ружья. — Начнем, — быстро повторил он и, тщательно прицелясь, стоя выстрелил. — Раз, — сказал Алексей. — Считай, автомобилист…

— Ай-яй-яй! — отозвался вместо автомобилиста заведующий тиром.

Труба крейсера упала. Алексей тотчас поднял другое ружье — и после второго звонкого щелчка в глубине тира скрипнули и остановились вращающиеся крылья мельницы. За спиной было тихо — ни шепота, ни возгласа одобрения. Автомобилист, по-гусиному вытянув шею в сторону мишеней, резким жестом надвинул козырек фуражки на брови, но, сдержавшись, протянул с ленцой в голосе:

— От сотрясений валятся. Хите-ор!

— Правильно, кто-то из артиллеристов тир качает, — согласился Алексей. — Сколько еще осталось несбитых фигур? Две? Полукаров, дай мне два патрона.

— Ай-яй-яй, два патрона?

Заведующий тиром с услужливой торопливостью высыпал на барьер кучку патронов, и Алексей, испытывая прежнее удовольствие от своей веселой уверенности, повторно зарядил два ружья. И, поочередно поднимая их, выстрелил по оставшимся мишеням. Дважды щелкнули пульки, чудилось, по возникшей недоверчивой тишине, и первыми засвистели, заорали возбужденные мальчишки, забегали в толпе, когда он, положив на барьер ружье, спросил автомобилиста:

— Теперь все?

— Тама! Точно! Ни одной мишени! — подтвердило несколько голосов.