Том 1. Авиация превращений

Красиво это, очень мило:
Отнять у женщины часы
И подарить на память мыло,
Духи, цыгарки и усы.

13 марта 1938

«Меня закинули под стул…»

Меня засунули под стул,
но был я слаб и глуп.
Холодный ветер в щели дул
и попадал мне в зуб.

Мне было так лежать нескладно,
я был и глуп и слаб.
Но атмосфера так прохладна
когда бы не была б,

я на полу б лежал беззвучно,
раскинувши тулуп.
Но так лежать безумно скучно:
я слишком слаб и глуп.

23 апреля 1938

«Да что же это в самом деле?..»

Да что же это в самом деле?..
Такая вялость в теле,
Мучительно ежесекундно чувствовать своё бессилие
Стихи совсем не сочиняются.
И каждый день мои пороки
С утра нахально начинаются.
Нет, жили иначе пророки!
Морщины изрезали мои руки.
Я целый день по комнате брожу от скуки.
Во мне не стало силы воли
Я начал пухнуть от душевной боли.
Оставте меня сознания мухи!

9 мая 1938

Смерть дикого воина

  Часы стучат,
  Часы стучат,
Летит над миром пыль.
  В городах поют,
  В городах поют,
В пустынях звенит песок.
  Поперек реки
  Поперек реки
Летит копье свистя.
  Дикарь упал,
  Дикарь упал
И спит, амулетом блестя.
  Как легкий пар,
  Как легкий пар,
Летит его душа.
  И в солнце-шар,
  И в солнце-шар
Вонзается, косами шурша.
  Четыреста воинов,
  Четыреста воинов,
Мигая, небу грозят.
  Супруга убитого,
  Супруга убитого
К реке на коленях ползет.
  Супруга убитого,
  Супруга убитого
Отламывает камня кусок.
  И прячет убитого,
  И прячет убитого
Под ломаный камень, в песок.
  Четыреста воинов,
  Четыреста воинов
Четыреста суток молчат.
  Четыреста суток,
  Четыреста суток
Над мертвым часы не стучат.

27 июня 1938

«Ума своего недостойный внук…»

Ума своего недостойный внук
Давно окруженный пороками
Ключом отопри вдохновенья сундук,
Упомянутый в стари пророками.
Только где этот ключ:
В небесах между тучь
Или в море под хладными волнами?
Или в чёрных горах,
Или в тёмных дарах

28 июня 1930

«И вдруг из пола вылезает страшный дух…»

И вдруг из пола вылезает страшный дух
И, указав на нас коленом, «Который, — говорит — из двух?»
Тогда Хлипатский подбегает к нерастворенному окну
И хочет прыгнуть вниз на камни, но я кричу: «Не прыгайте — всплакну!»

<28 июня 1938>

«Гремит вина фиал…»

Гремит вина фиал,
Упав из рук нетвёрдых.
Умолкло всё вокруг
В смущенье мы встаём
Поникнув головой,
умолкнул председатель
И гости, замолчав,
не смотрят на него
Гремит вина фиал,
на доски брошенный рукой
Густая влага плещет в пол
Тогда со скрипом председатель
Встаёт из кресла. Перед нами,
Главу седую преклонив,
Он говорит: «Разбита чаша
Застольной дружбы многих лет наша»

29 июня 1938 года

«От свиста ненавистных пчёл…»