Том 1. Греция

Электра, Орест, пахарь

Х. – Но вот я вижу: твой, царевна, муж

Окончил труд и движется домой.
П. – Как? Чужеземцы у моих дверей?
³⁴⁰ Зачем они пришли в убогий дом?
Не я ли вдруг им нужен? Для жены
Нестаточно с юнцами говорить.
Э. – О, друг, не думай дурно обо мне!
Сейчас ты все узнаешь сам: они
³⁴⁵ Гонцами от Ореста к нам пришли.
Простите, гости, нам крутую речь.
П. – Как? жив Орест и видит божий свет?
Э. – Они сказали: жив; я верю им.
П. – И помнит об отце и о тебе?
Э. ³⁵⁰ – Надеюсь – да; но он беглец и слаб.
П. – Какую весть передает Орест?
Э. – Он их послал узнать, как мы живем.
П. – Всю видели, всю слышали беду?
Э. – Все знают: я не скрыла ничего.
П. ³⁵⁵ – Зачем же не впустила ты их в дом?
Войдите, гости! За благую весть
Хозяин вам отплатит, чем богат.
Несите, слуги, вещи в дом! А вы,
Пришедшие от друга как друзья,
³⁶⁰ Не спорьте: хоть достаток мой и мал,
Но нет порока на моей душе.
О. – Скажи, не скрой: не тот ли это муж,
Кто в честь Ореста бережет тебя?
Э. – Да, муж-хранитель страждущей жены.
О. – Ах!
³⁶⁵ Не распознать, кто плох и кто хорош:
Добро и зло сплелись в роду людском.
Бывает низок сын больших отцов
И благороден сын убогих. Сам
Я видел дух голодный в богаче,
³⁷⁰ А в бедняке – возвышенную мысль.
Как различить, как оценить людей?
Богатством? Этот признак лишь собьет.
Так бедностью? Но в ней своя беда —
Нужда толкает смертных на порок.
³⁷⁵ По доблести в бою? Но не копье
Свидетель о достоинствах души.
О нет, вернее вовсе не гадать!
Вот человек: он меж аргивян мал,
Его не виден и не славен дом,
³⁸⁰ Он из толпы, но он один хорош.
Вы, ложным видом сбитые с пути,
Учитесь: благородство там лишь, где
Нрав и обычай говорят о нем.
Такие крепко держат дом и град;
³⁸⁵ А те, в ком плоть сильна, а духу нет,
Как статуи, стоят лишь для красы,
Кто слаб, кто нет – у всех одно копье,
А дар и сила духа – не у всех.
Скажу я так: будь здесь или не здесь
³⁹⁰ Сын Агамемнона, пославший нас, —
Его достоин этот дом. Войдем;
И вы за нами, слуги. Мне милей
Приязненный бедняк, чем злой богач.
Я рад тому, как принял нас твой муж;
³⁹⁵ Но больше был бы рад, когда бы твой
Счастливый брат нас ввел в счастливый дом.
Быть может, так и будет? Феб не лжив,
Людские же гадания – ничто.
Х. – Теперь, царевна, мне, как никогда,
⁴⁰⁰ Отрада греет сердце. Неужель
Шагнет к добру неспешная судьба?
Э. – Зачем, несчастный, ты в убогий дом
Знатней себя зовешь к себе гостей?
П. – Затем, что если впрямь они знатны,
⁴⁰⁵ То бедность за обиду не почтут.
Э. – Для бедности не впору так судить.
Ступай же к дядьке моего отца —
Туда, где на Танайском берегу
Меж Аргосом и Спартою теперь
⁴¹⁰ Он, изгнанный старик, пасет овец,
И попроси, чтоб из своих он средств
Принес нам угощенье для гостей.
Он будет сам благодарить богов,
Что тот, кого он спас, доселе жив.
⁴¹⁵ А из дворца я помощи не жду:
Беда, коли узнает наша мать,
Несчастная, что сын ее – в живых.
П. – Иду и передам твои слова.
А ты сама ступай скорее в дом
⁴²⁰ И приготовь, что есть. Когда жена
Усердна, то и стол ее не пуст.
У нас еще достаточно добра,
Чтоб на день прокормить таких гостей.
Да, вот когда и я готов сказать,
⁴²⁵ Что деньги – сила: одарить друзей
Или расходом одолеть болезнь —
Вот польза их; но на поденный корм
В них нужды нет: и бедный, и богач
⁴³⁰ Одной и той же сытостью живет.